МастерписЪ Арка первая - страница 27

- Ты знаешь ее? - Аяо вытолкнул перед собой Мейду. Та тут же съежилась, и Ацумори приобнял ее, подбадривая.

- Да, - медленно произнес Курумару. - Да, знаю.

- И ты знаешь, кто я? - продолжил Аяо, почти не сдерживая восторга в голосе. Курумару знал, конечно же, он знал!

- Что здесь происходит? - попыталась влезть в разговор Аяме, но ни Аяо, ни Ку­румару не обратили на нее никакого внимания.

- Ты знал это, - Аяо возвысил тон. - Ты знал, и потому полез в кровать к моей се­стре! Нэ-сан, да он попросту использовал тебя! Это просто чудовищно, это самый аморальный поступок, с которым я только встречался за все годы моей жизни! И это не говоря уже о том, что ты сделал с Мейдой-чан!

Аяо просто распирало от восторга. Этот Курумару был дарован ему небесами. Они просто предназначены друг для друга, герой и злодей. Курумару способен на все. Он разбил сердце бедняжке нэ-сан - и все ради того, чтобы подобраться побли­же к нему, к Ацумори Аяо! Ничего не скажешь, он восхитителен. Но главное - не пока­зать ему этого, ведь это нарушит правила игры. Не так ли?

Услышав слова брата, Аяме побледнела. Курумару попытался подняться с по­стели, не сумел дотянуться до костыля, выругался, затем просто протянул к ней руку. Аяме даже не взглянула на его. Вместо этого она молча вышла из палаты, толкнув при этом Мейду-чан.

- Кошмар-то какой, - алчно произнес Аяо.

- Действительно, кошмар, - согласился Курумару. - Что я наделал, ксо...

Он обхватил руками голову. Жест усталости - или же жест отчаяния?

Прошло несколько секунд в полной тишине, и Аяо не выдержал.

- А где монолог?

- Какой еще монолог? - мрачно спросил Курумару. Он поднес палец ко рту и от­грыз кусочек ногтя. - Ты хоть видишь, идиот, в какой я ситуации? Можешь понять, что я чувствую? Как мне теперь объяснить Аяме-сан, что все на самом деле не так? Да, и Такана-чан... Я все могу объяснить, ксо, не прячься от меня за этим придурком! Иди ко мне, - и Курумару поманил к себе Мейду. Та замотала головой в знак отказа.

- Нет, нет, так не должно быть! - закричав Аяо. Его пальцы впились в плечи Мейды, причиняя ей явственную боль, но он не заметил этого. В данный момент это было абсолютно не важно. - Ты должен произнести монолог злодея, а потом бы я от­ветил тебе нравоучительной речью, а потом мы бы подрались, и все было бы хоро­шо! Ты просто не можешь вот так сказать: "Я все могу объяснить". Ты же злодей, раз­ве нет? Как ты можешь так обманывать меня, мои ожидания? Ты все испортил!

- Парень, да ты больной, - с отвращением произнес Курумару. - Какой я тебе злодей?

- Ты злодей!

- Нет.

- Да, да, будь ты проклят! Мейда-чан, он ведь такой, да? Он чудовище! Я прав?

Мейда молчала, с испугом глядя на Ацумори.

- Скажи "да"!

- Д-да, - выдавила из себя Мейда.

Та безропотность, с которой она подчинилась его приказу, окончательно вывела Аяо из себя. Он с размаху отвесил Мейде пощечину. Удар был такой силы, что она не удержалась на ногах и упала, приложившись при этом о дверной косяк. Аяо стоял над ней и часто дышал, пытаясь унять гнев.

- Ты что творишь, выродок? - Курумару был поражен.

Аяо испытал в этот момент самое горькое разочарование за всю свою созна­тельную жизнь. Его поманили мечтой - а затем сбросили с высокой скалы. Жизнь, полная приключений, битв, веселья, вдруг обернулась банальной бытовухой, и это было невыносимо. Мечта стухла прямо у него в руках.

Аяо вышел из палаты, оставив внутри и Курумару, и Мейду. Пусть делают друг с другом что захотят - ему все равно.

У выхода из больницы Аяо столкнулся с высоким человеком в черном костюме, с давно уже позабытой прической в стиле Элвиса - старательно завитый чуб, нави­савший над низким лбом. Ацумори попытался пройти мимо, но тут поклонник Элвиса задел его плечом. И это произошло не случайно: мерзавец явно был доволен этим поступком. Его маленькие глазки почти что утонули в складках кожи, когда он ух­мыльнулся.

Аяо молча ударил его. Но гигант увернулся, и Аяо, который слишком много силы вложил в удар, начал заваливаться вперед. Противник не дал ему этого сделать - он наомашь хлестнул Аяо по лицу, задавая ему совсем другое направление.