Мастерская пряток - страница 7

Мария Петровна осторожно сняла с куклы чепец, полюбовалась на отливающие золотом волосы. Лампа горела десятилинейная и широко разбрасывала свет во все стороны. Потом повернула куклу на спину, провела рукой по волосам, будто хотела успокоить. Расстегнула кнопки на вороте, подняла кверху руки и со всякими предосторожностями сняла платье. И тонкую батистовую рубашку, отделанную лентами. Кукла осталась в нижней кружевной юбке, в белых чулках и сафьяновых туфельках.

— Разодели тебя как принцессу — и в кружева, и в батист, и лент не пожалели, — то ли с удивлением, то ли с удовольствием проговорила Мария Петровна и взяла в руки ножницы.

Кукла закрыла глаза, да так крепко, что стали видны одни ресницы. Длинные, пушистые.

Ножницы короткие, с закругленными концами. Мария Петровна быстро и ловко отпарывала головку у куклы. Работала осторожно, чтобы не повредить матерчатой грудки. Вынула белые нитки и сняла головку. Потом взяла маленький пинцет и принялась извлекать из головки бумажные трубочки.

Как бы удивилась Леля, если бы узнала, что в головке Жужу находится целый тайник — здесь и ключи-разгадки к шифрам, и тайные адреса агентов в других городах, и пароли — заветные слова, по которым узнавали революционеры друг друга, — и важные письма, которые невозможно доверить почте. Приходилось ждать оказии, чтобы передать их с верным человеком, запрятав в корешок книги или в двойное дно чемодана.

Помимо всего, Мария Петровна — секретарь городского комитета РСДРП, так называли большевистскую партию в те времена. И много у нее дел по подполью, которые именовались техникой, — и надежные адреса, по которым спасались от ареста, и фальшивые паспорта для тех, кто не мог жить по своему настоящему, ибо разыскивался полицией, и пароли, и явки для каждого уезжавшего по партийным делам в другие города.

Память у Марии Петровны блестящая и секретов знала великое множество, но все упомнить невозможно. Вот и требовались записи. Только особые — конспиративные.

Работы невпроворот. Перевезти газету «Искра» из одного города в другой — дело не простое. Нужно было держать связь со множеством людей, причастных к революции, и здесь без записей не обойтись. А записи нужно прятать. Так в доме на Мало-Сергиевской появились тайники.

Тайник в головке куклы небольшой, но очень важный. Какие бы деньги заплатили в полиции, чтобы узнать секреты! Свобода многих людей находилась в голове куклы! Не провалить людей, уберечь от ареста — в этом большая заботушка профессионального революционера. Профессиональным революционером и являлась Мария Петровна Голубева.

Мария Петровна очень осторожна в своей работе и так бережна к секретам. Секреты принадлежали не ей, а партии.

Мария Петровна аккуратно засунула записочки, дополнив их сведениями. И вновь принялась за куклу. Все хорошо — глаза у Жужу закрываются. Мария Петровна встряхнула куклу. Жужу захлопала ресницами и широко распахнула глаза. Игла с толстой ниткой замелькала в руках. Стежок… Стежок… Стежок… Кукла попискивала, когда ее переворачивали с боку на бок. Мария Петровна быстро одевала Жужу. Теперь у Жужу глаза веселые. Вот и платье в сборках, и чепчик на голове. Хорошо-то как! И по волосам погладила Мария Петровна на прощание, как Леля. «Поблагодарила за терпение, — подумала Жужу. — Славная она все же». Леле кукла решила ничего не говорить. Первый раз испугалась, легко сказать — голову отделили от туловища… Но потом пообвыкла. Эти взрослые так странно играют в куклы.

Наконец Жужу усадили на подушку. Кукла раскрыла глаза и приготовилась ждать рассвет.

Мария Петровна отправилась спать. Пробиралась осторожно, чтобы не разбудить девочек.

Над Волгой летали чайки. Белоснежные. С черным клювом, красными перепончатыми лапками и с глазами-бусинками. Они взмывали с громким криком ввысь, разрезая небо, и пропадали вдали, поглощенные голубизной. По небу лениво проползали розовые облака, подкрашенные солнцем. Облака блуждали по небу, то сгрудивались, нависая над рекой, то исчезали в легкой дымке.

Волга казалась бескрайней, на линии горизонта сливаясь с небом, с редкими белыми барашками на волнах, которые отчетливо выделялись на глади воды. С легким шумом накатывались волны на пристань, ударялись о волнорезы и рассыпались миллионами брызг. И тогда в них вспыхивала многоцветной дугой радуга.