Мать многоликих - страница 16

Айгарс. Ну вот. Не прошло и ста лет. Идем!

Отряд спешит навстречу огню и стенаниям. Когда входят в деревню, на глаза Уле наворачиваются слезы: все оказывается точно так же, как и с ее родной деревней: мертвые, разгром, пепелища на месте домов, кровь, подростки, потерянно бродящие туда-сюда. И ни одного ребенка.

Ула, ни у кого не спрашивая разрешения, подходит к одному парню с рассеченным лбом.

Ула. Идём с нами! Надо спасти детей!

Парень с рассеченным лбом испуганно смотрит на нее, потом вяло вырывается и бредет своей дорогой. Ула подбегает к следующему — конопатому юноше с топором в руке.

Ула. Идём! Им нельзя оставлять детей!

Но конопатый, услышав эти слова, вдруг обращает внимание на топор у себя в руке, в испуге роняет и, присев на корточки, начинает рыдать, уткнув лицо в ладони. Некоторое время Ула отчаянно, сама в слезах, тормошит его, потом замечает между пепелищами девушку, свою ровесницу и бежит к ней.

Ула. Их ещё можно спа…

Она не успевает договорить — девушка, заметив, что к ней приближаются, со всех ног бежит прочь.

Ула. (В отчаянии.) Да что же с вами?!

Айгарс. Бесполезно. Только слова тратишь.

Ула. (Вытирая слезы.) Ничего не бесполезно! Я же пошла! И Йоварс!

Услышав это, Йоварс поспешно опускает глаза.

Айгарс. Ты с ним — другое дело. Никто вас не уговаривал.

Йоварс краснеет до кончиков ушей, но никто не обращает внимания.

Ула. (Мотая головой.) Нет, нет! Не может быть, чтобы все вдруг оказались такими трусами. Это же их братишки и сестренки! Кровь и плоть!

Айгарс. Значит, есть у Матери многоликих нечто посильнее этого чувства.

Ула. Что?!

Айгарс. (Поводит рукой из стороны в сторону.) Разве не чувствуешь? Вдохни поглубже. Так пахнет страх.

Ула с презрительным выражением на лице мотает головой. И в этот момент Юлдис показывает пальцем куда-то вперед.

Юлдис. Глядите-ка!

Замерев на месте, все смотрят туда, к уда он указывает. За углом пылающего дома шевелится что-то мохнатое.

Это многоликий. Он ранен. Его чем-то придавило, и он лихорадочно силится освободиться. Оказывается, он с самого начала видел приближение отряда, но так и не успел освободиться раньше, чем его заметили.

Найя. Чего же мы стоим!

С этими словами девушка со всех ног бежит к многоликому. Ула видит, как Немой порывается её задержать, в глазах его — нешуточный испуг.

Айгарс. (В спину Найе.) Стой! Это может быть…

Наверное, он хочет сказать про ловушку, но не успевает.

Многоликий что-то резко кричит, выставив навстречу Найе растопыренную пятерню. Земля перед Найей встает дыбом, девушку подбрасывает, и она, перекувыркнувшись, растеряв на лету и лук, и колчан, и торбу, падает в вихре черных комьев.

Фелита. (Визгливо.) Найя!

Фелита со всех ног бежит к поверженной подруге.

Айгарс. Берём его! Ульга, прикрывай!

Айгарс первым бежит к многоликому. За ним устремляются все, кроме Ульги. Многоликий снова применяет колдовство, но на этот раз земля только пучится перед бегущими и сейчас же опадает. Потеряв равновесие, все катятся кубарем. Однако многоликому и этого хватает — он наконец освобождает ногу из-под стены, которая на него обрушилась, поднимается и, хромая, но довольно резво бежит прочь. Ульга пускает ему вдогонку стрелу. Описав в воздухе длинную дугу, стрела пронзает правое плечо негодяя. Многоликий спотыкается, но не падает, а только, пробежав на четвереньках, снова выпрямляется и устремляется дальше к выходу из деревни.

Айгарс. (Поднимаясь на ноги — Ульге.) Добивай его! Добивай!

Ульга стреляет снова. Стрела летит точно так же, как и предыдущая. Нет сомнений в том, что она найдет цель. Но в последний момент многоликий вдруг поворачивается лицом к стреле и взмахивает рукой. Стрела мгновенно сгорает голубым пламенем, не долетев до мохнатой груди нескольких локтей.

Юлдис. Проклятье!

Фелита уже сидит на коленях подле Найи и плачет.

Фелита. Найя! Найя! Открой глаза, Найечка!

Отряд обступает Найю. Немой очень убивается: как-никак у него была возможность все это предотвратить. Фелита неистово трясет поверженную, и та, наконец, открывает глаза.