Мать многоликих - страница 4

Менис. (Страшным шёпотом.) Тише, дура! И себя, и нас погубишь!

Ула крепко зажмуривается, не в силах смотреть на расправу. По щекам её текут слёзы.

И тут позади слышится многоголосый рев.

Рыбаки. А-а-а-а-а!

Пятерка многоликих одновременно поднимает головы. Ула явственно видит их настоящие лица — болезненно-бледная кожа, черные попиленные зубы оскалены, глаза безумны, ни намека на растительность — ни бород, ни усов, ни бровей. В следующую секунду мимо, едва не затоптав лежачих, в сторону многоликих проносятся подоспевшие рыбаки. В руках у кого что — тесаки, дубины, топорики. Многоликие без особой суеты растягиваются в цепь. Они в меньшинстве, но почему-то совершенно спокойны. Через мгновение рыбаки с хрястом сталкиваются с ними; завязывается драка. Несколько рыбаков умирает сразу, но остальных это не останавливает; они бьются за родных и близких.

Менис. (Досадливо.) А-а, чтоб вас всех!

Менис встает с Улы, отбирает у неё дубину, которую она так и не выпустила, и бежит на помощь рыбакам.

Ула тоже поднимается. Тяжело дыша, она вертит головой в поисках какого-нибудь оружия. Видит поодаль мертвого старика-сельчанина, придавившего животом вилы. Ула извлекает вилы из-под мертвого и, выставив их перед собой, бежит к дерущимся.

Ула. А-а-а!

Она как раз вовремя: один из многоликих сбил Йоварса с ног и уже занес дубину для решающего удара. Йоварс закрыл лицо руками. Ула, перескочив через него, всаживает вилы многоликому в живот. Тот роняет дубину и хватается за черенок. Ула напирает, многоликий, рыча сквозь зубы, пятится. Справа другой многоликий заносит дубину для удара, чтобы расколоть зазевавшейся Уле голову. Вот дубина опускается, но в последний момент её перехватывает Менис. Ула обменивается с кузнецом быстрым взглядом — Менис смотрит на неё как-то виновато — и в следующую секунду в глаз ему вонзается черная стрела. Менис вздрагивает и валится под ноги дерущимся.

Позади страшно кричит его жена.

Женщина. Не-е-е-ет!

Крик её резко обрывается — еще одна стрела нашла свою цель.

Свистящих в воздухе стрел становится все больше. Еще несколько рыбаков падают, пронзенные. Одна шальная стрела попадает и в того многоликого, в живот которого Ула воткнула вилы. Он, булькая, валится на спину, не выпуская вил. Ула вынуждена разжать пальцы, дабы не упасть вместе с ним. Безоружная, она озирается. Видит нескольких лучников между домами. Поднявшийся с земли Йоварс хватает Улу повыше локтя и тащит под защиту плетня. Остальные рыбаки тоже прячутся кто куда.

Два рыбака, отдавшись боевой горячке, продолжают биться с одним многоликим. Вокруг дерущихся — неподвижные тела, в воздухе рядом с ними свистят стрелы. Многоликий на вид намного здоровее рыбаков, но он ранен, отчаянные рыбаки вот-вот должны взять верх. Но тут одного рыбака находит стрела — пробита шея. Рыбак, вздрогнув, опускает руки и падает на колени. Другой рыбак — молодой парнишка — трусит и бежит, спотыкаясь, прочь в поисках укрытия. Здоровенный многоликий, тяжело дыша, стоит над рыбаком с пробитой шеей. Кажется, дикарь раздумывает, добивать противника или нет. Потом он усталым движением пинает рыбака в грудь и, шатаясь, уходит к своим.

Йоварс. (Рыча от злобы и бессилия.) Зар-разы! Сук-ки!

Поодаль, укрывшись за перевернутой арбой, вытирает кровь со лба струсивший рыбак. Услышав слова Йоварса, он поворачивается на голос.

Струсивший рыбак. Что делать будем?

Никто ему не отвечает, все опасливо высматривают лучников. Еще две стрелы едва не находят свои цели. Те двое, кто чудом избежал смерти, матерятся сквозь зубы, один кидает в лучников камень.

Струсивший рыбак. (Беспокойно.) Перебьют нас здесь, как куропаток перебьют!

Все молчат. Высматривают.

Струсивший рыбак. Уходить надо.

Ула. (Презрительно.) Куда уходить? А родные?

Струсивший рыбак. А что родные? Те, кто мог, давно убёг.

Йоварс. Твои-то первым делом смотались.

Струсивший рыбак. (С вызовом.) Ежели так, я только рад буду!

Ула. А другие как же? Не слышишь, что ли? Там же дети. У тебя ж у самого две сестренки.

Струсивший рыбак. Своей глупой смертью я им ничем не помогу.

Старый рыбак