Маятник исхода - страница 38

— Очень рад тебя видеть, когда ты не пытаешься меня прикончить, — кот удивлённо поднял брови, но я только отмахнулся, — Потом объясню. Что это за хренотень?

— Подарок Вершителей. Наташа соблаговолила прибыть и очень сильно желает с тобой побеседовать. С Олей она уже поговорила, — он повернулся к кровожадно оскалившейся кошк, — Да, Олечка? Думал она прикончит эту интриганку.

— Ей ещё повезло, что меня там не было! — Леся вновь прижалась ко мне, — Так хорошо…Уж я бы этой суке показала!

— Никто даже не сомневается, поэтому и держим тебя подальше от гостьи, — Илья отступил на пару шагов, рассматривая меня, — Хорош! Так вот, эта хренотень, как ты её назвал — якорь, который должен удержать тебя от нового исчезновения. Вершители называют прибор Стабилизатором Реальности и намекают, что его возможности гораздо шире, нежели стреноживание излишне прыгучего Регулятора.

— Зара вернулась? — перебил я товарища. Леся напряжённо замерла, и я погладил её по волосам.

Илья помрачнел.

— С этим проблемы. Очень большие. И из-за этого тоже проблемы. Порталы, по-прежнему, не работают и никто, даже Вершители, не знают, что предпринять.

— Сами то они, как путешествуют?

— Никак. Сидят в своём пузыре, в центре мироздания и понемногу офигевают. Наташа сумела пробраться сюда, потому что её притянуло твоё присутствие. А ситуация, честно говоря, весьма критическая, — он подошёл к бойнице и покусывая нижнюю губу, кивнул наружу, — Видал? Э/то — уже третья атака, за последние пять суток. Хорошо, хоть Чар успел уничтожить мосты.

— Ты уже говорил, — заметил я, но Учёный помотал головой.

— Нет. Это — не те мосты. Там, кстати, тоже сейчас идёт бой. Дружище, мы отрезаны от окружающего мира и полностью окружены. А ещё, ты воскресил больше полумиллиона людей и полторы тысячи Львов, — Я оторопело уставился на кота, но он только рукой махнул, — Даже не спрашивай. У меня нет ответа, почему ты их всех возродил. Понятное дело, выпить, перетрахать, или хотя бы прикончить такую ораву ты не сумел бы, но вот почему они возвращаются…Да это и не главное. Если бы все они оставались прежними, то уже успели бы благополучно отдать концы от нехватки воды и пищи. К счастью, после возрождения, никто не испытывает голода, жажды и противоположных потребностей. Похоже, произошла эдакая модификация, улучшение.

— Кстати, для них ты — бог, — совершенно спокойно заметила Ольга и подмигнула, — Так что, не удивляйся.

— Не было печали, — я потёр лоб и предъявил Илье браслет, — Как эта штука снимается? Пошёл я обратно…

— Даже не надейся, — ухмыльнулся товарищ, — Да и с каких это пор ты стал дезертиром? Подумаешь, всего лишь бог! Знаешь, сколько таких придумали за историю существования мира?

— А я тебя не отпущу! — горячо прошептала Леся в самое ухо, — Больше никуда-никуда не отпущу. Посмотри, что с тобой стало, стоило мне умереть! Взял и позволил каким-то охотникам разрубить себя на куски.

— Никуда не годится, — согласился я, — Ладно, убедили. Так что там сегодня стоит на повестке дня у бога и почему, собственно, мы не принимаем участия во всём этом безобразии?

Я указал за окно.

— Там есть, кому поработать и без нас, — отмахнулась Оля, — Да и вообще, оставь все силовые вопросы Чару и займись спасением мира. Если в самое ближайшее время нам не удастся проложить дорожку наружу, то не поможет и целая армия Разрушителей. Кажется, в этой грани осталась одна-единственная незаражённая местность.

— Тут она права, — подтвердил Илья, направляясь в сторону двери, — сам прежде не представлял, как быстро может распространяться эта дрянь.

Мы покинули комнату с бойницами и оказались в неосвещённом коридоре, со множеством тёмных дверей. Илья показал рукой: «сюда» и первым начал спускаться по стёршимся ступеням спиральной лестницы. На голову начали капать холодные капли и взглянув вверх, я обнаружил огромное круглое отверстие. Там медленно плыли серые облака, с алыми прожилками внутри и в их неторопливом шествии я не заметил ни единого просвета.

Леся дёрнула за руку, и я улыбнулся девушке, даже не надеясь на ответ; уж очень редко она складывала губы иначе, чем в гримасе озабоченности или ярости. Однако моя новая Леся оказалась немного мягче, и лёгкая улыбка тенью тронула жёсткие, чётко очерченные губы. Как ни странно, но это принесло ощущение внутреннего тепла, и я пожал озябшие пальцы: «Да, милая, идём».