Майдан. Нерассказанная история - страница 12
«Мы уже один раз выбрали единого кандидата, внесли его на руках в кабинет Президента Украины, и что из этого вышло? Все в курсе… У нас сильные достойные кандидаты от оппозиции, и каждый из них обязан пройти народный праймериз в первом туре президентских выборов. Пусть украинцы выберут самого достойного кандидата и возьмут ответственность за свой выбор», — писала экс-премьер.
Таким образом, по состоянию на осень 2013 года вопрос единого кандидата на президентских выборах от оппозиции не был вполне решен. Виталий Кличко однозначно хотел баллотироваться сам и просто ждал удобного момента для выдвижения. Арсений Яценюк понимал, что «Батькивщина» выдвинет Тимошенко, но она участвовать в гонке, скорее всего, не сможет, поэтому придется ему.
Олег Тягнибок свои шансы быть избранным оценивал трезво, потому рассчитывал поддержать наиболее рейтингового игрока. Юрий Луценко, выйдя из колонии, заявил, что в президенты идти не намерен. Ну а у Петра Порошенко на момент начала протестов не было достаточного рейтинга даже для избрания мэром Киева, не то что главой государства.
В коридорах власти ночные события на Майдане всерьез не восприняли. «Ну сколько их там? Тысяча? Две? Под дождем? Ну-ну, пусть постоят, пар выпустят. Может, еще в воскресенье на концерт придут. На этом все», — говорили. Тем не менее в пятницу на всякий случай Окружной админсуд существенно ограничил возможность проведения акций в центре города вплоть до 7 января, запретив устанавливать тут «малые архитектурные формы» (палатки). Несмотря на это, вечером люди вновь вышли на Майдан. 22 октября — от тысячи до трех (по разным оценкам). И это только в Киеве.
Акции протеста также прокатились в других городах страны. Самая крупная, прогнозируемо, во Львове, где на Евромайдан собрались более пяти тысяч человек. Харьков, Сумы, Одесса, Кривой Рог, Тернополь, даже Донецк. Но власть это совершенно не тревожило. Народное недовольство не воспринималось не только как угроза, но даже как повод для элементарного мозгового штурма. На Банковой искренне не понимали: с чего это людям быть недовольными?
Банковой было невдомек: разгоравшееся протестное движение — констатация двух простых фактов. Первый: украинцам небезразлична их собственная судьба, и они готовы бороться за нее. Бороться без «наводок» со стороны оппозиции. Второй: украинцы — нация очень терпеливая и добродушная, но они не терпят, когда их обманывают. Причем не просто обманывают — нагло лгут в глаза, называя белое черным.
В 2004 году было то же самое. Вечером глава ЦИК Сергей Кивалов объявил Виктора Януковича президентом. А ночью в «Звездном» (штабе ПР. — С. К.) накрывали столы. «Новоизбранный президент» надиктовывал «Интеру» «обращение к нации». С циничной ухмылочкой народу пытались втюхать грошовый фальсификат, нахально убеждая: «Что вы, это истинное золото!», «Даме — водку?! Как можно? Чистый спирт!», «Вы же сами, ну подумайте, сами это выбрали!». На следующее утро Майдан заполнился людьми в считанные часы. После обеда стали подъезжать из регионов.
В 2013 году все произошло аналогично. После начала Майдана власть своими собственными руками последовательно делала все, чтобы пламя народного гнева не просто не потухло, но разгорелось еще больше. Избиение студентов, провокации на Банковой, попытка разогнать Майдан с 10 на 11 декабря, принятие диктаторских законов 16 января, события на улице Грушевского и первые смерти, наконец — массовые расстрелы в центре Киева. Каждый раз казалось, что вот это — точка невозврата, что хуже быть уже не может. Каждый раз люди утверждались в мысли: обратного хода нет — или мы их, или они нас. Каждый раз власть сама себя все глубже загоняла в угол.
И если 21 ноября киевская интеллигенция требовала всего-навсего отказаться от отмены европейского курса, то 21 февраля, после подписания Мирного соглашения, сотник Владимир Парасюк выкрикнул со сцены Майдана: «Никаких мирных соглашений с убийцами. Если завтра до десяти часов Виктор Янукович не уйдет в отставку, мы с оружием в руках пойдем на штурм Администрации Президента».