Майор Ватрен - страница 43
— Откуда ты взялся? Почему ты бросил взвод? Как ты перебрался через канал, а? Ты за это ответишь!
Бушё весь осел и съежился, чтобы предоставить осколкам как можно меньше места для поражения.
— Я перебрался на лодке… Во время бомбежки, — ответил Бушё.
Это уж был предел! Этот трус нашел в себе мужество переправиться через канал в лодке, под градом пуль!
— Но зачем же, болван!
В голосе унтера слышались слезы.
— Чтобы доложиться, господин лейтенант, — вымолвил он наконец.
Франсуа почувствовал во рту горечь. Он разжал разом обе руки, и старший сержант распластался на земле, точно он был из воска. Дрожь унялась. Франсуа машинально взглянул на часы: семь часов двадцать минут. Уши болели, но он начал уже привыкать к этому. Раздался треск, словно какой-то великан ломал сучья в лесу. Возвращались пикирующие бомбардировщики.
Когда смерч прошел, Субейраку показалось, что на этот раз попаданий было меньше. Эта мысль успокаивала его. Рядом с ним кто-то повалился на землю. То был Матиас, сумевший вырваться из-под власти безумия.
Капрал Луше приподнялся и сказал тоном крестьянина, наблюдающего за грозой: «Дело идет к концу». Да, дело шло к концу, но Субейрак знал, что затишье обязательно будет чем-нибудь нарушено.
— Пулемет работает? — спросил он. — А ну-ка попробуй не давать им спуска.
Наводчик Манье, батрак из Жанлена, нажал на гашетку. Пулеметная очередь прозвучала среди всего этого грохота, как взрыв детской хлопушки.
— Осторожнее, ребята, опять…
Субейрак не успел договорить. Сплошная завеса тяжелых снарядов поднялась и пронеслась в тыл. Снова начался оглушительный гул, еще более яростный, чем прежде. Станковые и ручные немецкие пулеметы стреляли без передышки, им отвечали ручные пулеметы французов.
— Стреляют прямо перед нами, — крикнул Луше.
Два других отделения усилили огонь до предела.
На расстоянии нескольких метров по-прежнему ничего нельзя было различить.
— Можно подумать, что ребятишки снежками кидаются, — сказав Пуавр.
Внезапно он вскрикнул. Перед ними за непрочным проволочным заграждением вдруг выросла странная на вид, долговязая, нелепая фигура человека, державшего что-то в руках. Франсуа услышал: «Ach, so!», и вслед за тем предмет в руках незнакомца стал извергать огненные языки, двигаясь слева направо, точно коса. Наводчик Манье, раненный в левую руку и в плечо, закричал. Пуавр в бешенстве сорвал с себя каску и, швырнув ее в лицо немцу, заорал:
— Ну подожди же, проклятый бош!
Немец с изумлением увидел, как еще несколько французов с воплем вскочили на ноги. Он повернулся и пустился со всех ног вдоль канала. Пуавр, одним махом перескочив через проволочное заграждение, схватил ружье и бросился вслед за немцем, продолжая поносить его:
— Сволочь! Кретин! Болван! А ну-ка подожди немного, свинья этакая! Я тебя проучу! Собака! Собака! Собака!
Оба гомеровских воина исчезли в тумане. Сколько Франсуа ни звал Пуавра назад, вестовой не слышал его. Субейрак делал перевязку Манье, как вдруг рядом с ними загрохотали взрывы. Взрывная волна обрушилась на остров. Лейтенант не позволил солдатам оставить боевые позиции и броситься на помощь Пуавру. Он поднял голову, стараясь проникнуть взглядом в зловещую белую мглу. Прошло несколько долгих минут, и они услышали рев Пуавра, увидели его самого. Вестовой возвращался, потрясая, как дикарь, пулеметом боша.
Пуавр перебрался через заграждение и свалился на траву. Ему пришлось догонять немца. Пробежав метров двести до места, где прежде располагалось отделение Шеваля, бош заметил на откосе французского солдата, сидевшего на корточках спиной к нему. Француз обернулся. Бош выстрелил в него и, услышав позади топот бегущего Пуавра, повернул оружие против своего преследователя. Но пулемет вдруг заело.
— Я выстрелил вот так, прямо ему под руку, — показывал Пуавр, — и фриц сразу повалился на землю. Он убит, это точно. Надо пойти посмотреть, господин лейтенант.
Пуавр надел через плечо портупею немца.
— Позже, — задумчиво ответил Франсуа, — потом, когда затихнет. Кто из наших убит?
— Я его не знаю, — сказал Пуавр. — Никогда не видел его в батальоне.