Майор Ватрен - страница 60

После долгих поисков Субейрак нашел в зарослях ручеек и, раздевшись до пояса, долго мылся. У него был еще почти неначатый кусок мыла. Когда он теперь доберется до своих запасов, оставшихся в чемодане в Жюнивиле? Вода была холодной. Щеки заросли: он уже три дня не брился. Сквозь ветви и зелень виднелись золотистые безбрежные поля, на фоне которых выделялись зеленые листья. Жаворонки кружились в небе. Солнце уже пекло, туман исчез без следа. Франсуа пристроил карманное зеркальце, засунув его за кору дуба, и побрился. Насмешливо стучал зеленый дятел. Франсуа вернулся на КП. Майор ответил на его приветствие улыбкой, которая быстро затерялась в его густых усах.

— Где это вы нашли воду, чтобы побриться, хитрый вы человек? — спросил он.

Чувствовалось, что это ему понравилось.

Около половины седьмого послышались звуки пехотного боя. Невероятно! Немцы шли с юга и с юго-запада в направлении Шатле-на-Ретурне, расположенного в десяти километрах отсюда. И целый день там будет неистовствовать сражение; а на их участке сейчас стоит тишина, нарушаемая лишь неясным жужжанием, словно где-то вдали роятся бесчисленные насекомые.

Бравый батальон застыл в оцепенении. Адъютант батальона ждал от майора каких-либо приказаний, хотя бы бесполезных — копать окопы или сооружать огневые точки, подсчитывать боеприпасы, проверять оружие… Но он не получил их. Ватрен помылся, побрился. Он. тщательно изучил местность в бинокль, отметив все, что следует отметить: ветряк, печную трубу, смешанный лес — береза и ель. С северного края Веселого леса можно было различить вдали холмы и кладбище Ретеля — теперь они находились уже с правой стороны. В бинокль он увидел немцев, суетившихся вокруг грузовиков.

Субейрак пошел проверить ER 17, но рация совсем не действовала.

После этого он стал наблюдать, что происходит на юге, слева от них, после того как батальон повернулся на 45 градусов. Этот роскошный день — десятое июля, — напоминавший о каникулах, не походил на прошедший. Роты прислали донесения о размещении, требования продовольствия и боеприпасов, сведения о личном составе. Командир батальона все сам прочитал и изучил. К десяти часам утра, пока на западе и на юге продолжались, все время приближаясь, бои, жара стала уже нестерпимой. Оставалось ждать инструкций из штаба, который после приказа об изменении позиции не подавал признаков жизни.

Майор давно отправил двух связных в штаб полка, в деревушку Перт, отстоящую на четыре километра. Дорога туда и обратно требовала около двух часов, но ни один из посланных не возвращался. Ватрен становился все менее разговорчивым.

Прошел еще час. Вся провизия, принесенная из Со, была уже съедена. Люди пили воду с сахаром. Субейрак вспомнил о складе в Со-ле-Ретель. Но теперь было поздно, склад находился у немцев.

К половине второго наметилась перемена. Пехотный бой приблизился. Из деревни Таньон слышно было, как бой перемещался с юго-востока в сторону новых позиций, которые, отступая, занял батальон Экема. Казалось даже, что сражение шло и на самом юге, в Нёфлизе. Вдали непрерывно рокотали моторы.

Субейрак наблюдал в бинокль опушку Веселого леса, который при свете дня не выглядел таким большим. Франсуа отметил клубы дыма над деревней Перт. Майор сидел молча, понурив голову: четыре связных, посланные один за другим в течение утра, не вернулись.

— Господин майор, — сказал Субейрак, томившийся от бездействия, — я сам пойду туда.

Субейрак отвечал за связь. От телефона осталось одно воспоминание. ER 17 молчала, словно большая консервная банка, связистов оставалось все меньше. Надо было попытаться самому установить связь.

Весь в морщинах, будто вытесанный из дерева, Ватрен сидел на пне с невозмутимым лицом; его голубые глаза смотрели без всякого выражения. Он загорел за эти солнечные дни. «Боже милостивый, — подумал Субейрак, — что с ним такое? Можно подумать, будто ему что-то впрыснули!» Майор обхватил голову руками и, упираясь локтями в колени, сказал:

— Вы родились с опозданием на двадцать лет, Субейрак.

Субейрак не понял.

— А может быть, — продолжал Ватрен, — это я прожил на двадцать лет больше, чем следовало.