Меценат - страница 25
.
Клеопатра поплыла к Египту, и за ней немедленно последовал Антоний с сорока кораблями, бросив на произвол судьбы остальной флот и свои легионы. Брошенный полководцем флот продолжал героически сопротивляться, но вечером все же сдался. Легионам Антония так и не пришлось побывать в бою, и они сдались на восьмой день[200]. В честь победы Октавиан приказал основать на берегу Акцийской бухты город Никополь.
Мог ли наблюдать Меценат битву при Акции? Такая возможность у него имелась. Как уже говорилось, в 31 году он вновь был поставлен во главе Рима и Италии, однако Октавиан намеревался вызвать его к себе в Грецию, о чем недвусмысленно свидетельствует поэт Гораций:
Тем не менее эта поездка не состоялась, и Меценат остался в Риме. Что же ему помешало? Дело в том, что в это время Марк Эмилий Лепид, сын триумвира Лепида, составил заговор против Октавиана. По счастливой случайности Меценату удалось его раскрыть и подавить в зародыше.
Вот как описывает это событие историк Веллей Патеркул: «…Марк Лепид (сын того Лепида, который был участником триумвирата по государственному устройству, и Юнии, сестры Брута), юноша, выдающийся скорее по внешности, чем по уму, возымел намерение убить Цезаря тотчас по его возвращении в Рим. Охрана Рима была тогда поручена Меценату, человеку всаднического, но блестящего рода… Выказывая полнейшую апатию, он тайно выведал планы безрассудного юноши и, без каких-либо тревог для государства и для граждан, подвергнув немедленно аресту Лепида, погасил новую и ужасную войну, которую тот пытался разжечь. И имевший преступные намерения понес наказание»[202].
По сообщению Аппиана, «Меценат обвинял сына Лепида в заговоре против Цезаря, а также обвинял и его мать в укрывательстве. Самого Лепида как потерявшего всякую силу он ни во что не ставил. Мать молодого Лепида, требовал Меценат, как женщину не нужно уводить в качестве пленной, но надо было поручиться консулу, что она желает отправиться к Цезарю, молодого же Лепида Меценат послал к Цезарю в Акций»[203]. Очевидно, он послал его туда для суда и расправы. Вполне понятно, что необходимо было выявить и уничтожить других возможных членов заговора, а для этого требовалось присутствие Мецената в Риме.
После победы при Акции Октавиан распустил значительную часть легионеров по домам. И, как пишет историк Дион Кассий, «опасаясь, что к Меценату, которому тогда поручены были Рим и остальная Италия, они отнесутся с пренебрежением, так как он был всего лишь всадником, отправил в Италию Агриппу под предлогом какого-то другого дела. Ему и Меценату он дал исключительно широкие полномочия во всех делах, вплоть до того, что они могли читать письма, которые он сам писал сенату и другим людям, и потом даже делать в них любые приписки по своему усмотрению. Для этого от него они получили его перстень, чтобы иметь возможность снова запечатывать письма. С этой целью была изготовлена копия того перстня с печатью, которым он тогда чаще всего пользовался, с одинаковым сфинксом, выгравированным на обоих»[204].
Вероятнее всего, Октавиана на самом деле беспокоили не ветераны, а оставшиеся на свободе соратники Марка Лепида: испугавшись, что Меценат один не справится с ситуацией, он сразу после победы при Акции и послал Агриппу в Рим.
Октавиан вплотную занялся делами в разоренной Греции, а потом отправился в Азию, желая настигнуть Антония. Однако из Италии стали приходить тревожные известия о волнениях среди ветеранов, и в начале 30 года Октавиану все же пришлось поспешить на родину. Он прибыл в Брундизий и оставался здесь около месяца. Ветераны, пришедшие к нему, были наделены не только землей, но и деньгами. Затем Октавиан вновь вернулся в Грецию[205].
Меценат же в 30 году серьезно заболел[206] — возможно, из-за нервного переутомления, вызванного заботами по управлению Римом и Италией. На время бразды власти полностью перешли к Агриппе.
Тем временем Антоний и Клеопатра вернулись в Египет, где лихорадочно стали снаряжать войска и подыскивать союзников, объявив, правда, о мнимой победе над Октавианом. Антоний пытался получить свои легионы из Кирены, но те отказались ему повиноваться и перешли на сторону Октавиана.