Меч - страница 2

Они использовали меня, чтобы вернуть Сайримна.

Я вновь почувствовала его. Даже теперь то, что я ощущала, было до боли знакомым, скорее принадлежащим ему, нежели кому-то чужому, настолько наполненным его присутствием, что я хотела притянуть его обратно сквозь эту бездну тьмы. Это ощущалось как мой муж, даже подо всеми этими извивающимися серебристыми нитями — настолько похоже на него, что я едва могла дышать от ощущения его вокруг.

Может, я даже с самого начала знала, кто он такой. Может, я не хотела знать, поэтому избегала всех намёков и подсказок, знаков и шепотков, указывавших мне в сторону правды. Может, я надеялась, что мы оба сумеем сбежать от этого.

А может, я просто знала, что от этого не будет никакой разницы.

Может, я знала и всё равно хотела его.

Вспышки записывающих устройств, направленных на моё лицо и тело, так и полыхали, когда я вошла в фойе роскошного отеля в Нью-Дели, окружённая видящими из Адипана. Я шла так прямо, как только могла в длинном платье и на высоких каблуках, осознавая окружавших нас представителей человеческой прессы, а также пристальное внимание к моему лицу и телу.

Я умудрялась сохранять улыбку на лице, но мои пальцы стискивали руку Вэша так, словно это спасательный круг.

Насколько я могла сказать, древний видящий, шедший бок о бок со мной, был намного более расслабленным. Его улыбка по сравнению с моей была тёплой и искренней, его свет, казалось, ничуть не смущали линзы камер и потные человеческие лица, окружавшие нас со всех сторон. Сияя ослепительной улыбкой так, словно он находился на вечеринке, Вэш помахал некоторым репортёрам, лично поздоровался с ними, сжимал руки и ладони, похлопывал по пальцам и даже по головам.

Они тупо смотрели на него, затем улыбались словно вопреки собственному желанию — именно такой эффект Вэш оказывал на людей. Некоторые даже сжали его руку в ответ, поздоровались, а их улыбки сделались искренними и широкими.

Глядя, какой эффект он на них производит, я поблагодарила свои счастливые звезды за то, что сумела уговорить Балидора, и он разрешил мне взять с собой пожилого видящего.

Представители не только индийской прессы таращились на нас и оживлённо говорили в микрофоны, пока мы проходили мимо. На самом деле, большинство эмблем, которые я видела на камерах и микрофонах, принадлежали западным новостным каналам, преимущественно из Европы и Соединённых Штатов, хотя, кажется, присутствовали несколько из Китая и Южной Америки — судя по языкам, на которых говорили репортёры. Я также услышала как минимум одного репортёра из Японии.

В любом случае, новости о моем прибытии определённо распространились.

Реальность моего новоприобретённого статуса в человеческом мире ощущалась как удар кулаком по лицу.

Пока я шла по коридору, новостные команды наваливались на бархатные канаты как взбесившийся скот, сдерживаемые лишь строем видящих, которые обеспечивали защиту. Я чувствовала, что трансляции новостей передавались через гарнитуры, пока они описывали моё появление и запечатлевали каждое выражение моего лица в реальном времени. Поскольку я не попадала под запреты о реальных изображениях, раз официально считалась преступницей и террористкой, они могли безнаказанно обсуждать любой аспект моей персоны.

Неловкость из-за платья маячила на краях моего света, пока я старалась сохранить нейтральное выражение лица. Я знала, что нервный вид вовсе не поможет тому, как репортёры оценят моё сегодняшнее появление на публике.

И всё же я нервничала.

Во-первых, существовала вероятность, что СКАРБ не сдержит своё соглашение с Балидором и Адипаном, и попытается арестовать меня, либо просто застрелить вместо того чтобы пытаться запихнуть меня в тюрьму или лабораторию Мирового Суда.

Во-вторых, существовала реальная причина моей нервозности. Более эмоциональная причина.

Например, тот факт, что Ревик, скорее всего, в этот самый момент смотрит прямой эфир.

Вэш тут же согласился сопровождать меня, как только я попросила, хотя со стороны других старейшин Совета Семёрки было немало щёлканья языками, качания головами и в целом дебатов.