Меч - страница 53

Когда дверь открылась, я удивлённо подняла взгляд.

Полагаю, я не должна была удивляться. Я пригласила его сюда. На мгновение мы лишь уставились друг на друга. Затем он взглянул на мои руки и слегка улыбнулся.

— Я слышал, что ты художница, — сказал он. — Я никогда этого не видел.

Я рисовала, стоя коленями на напольном тюфяке и опираясь то на локти, то на руки. Это впервые за целую вечность, серьёзно. Хотелось бы мне иметь мольберт или, ещё лучше, чертёжный стол, но и пол подходил довольно хорошо, учитывая ситуацию.

Услышав слова Балидора, я посмотрела на свои руки, проследив за его взглядом.

Я не слишком отчётливо задумывалась о содержимом самого наброска, но когда я посмотрела на угольные линии, на меня в ответ уставилось изображение Фиграна с серьёзными совиными глазами, и в контурах этих глаз виднелись намёки на то множество личностей. Его запястья в наручниках лежали перед ним, пока он чертил узоры на металлическом столе одним бледным, похожим на кость пальцем.

Я не привыкла, чтобы люди входили ко мне без спросу.

По крайней мере, с тех пор как я покинула Сан-Франциско.

Похожие на пещеры подземные катакомбы, в которых они меня поселили, казались обширным лабиринтом, где могло бы разместиться в двадцать раз больше человек, чем Балидор привёл с нами. Вопреки размеру и высоте многих участков пещеры, я подавляла откровенные приступы клаустрофобии с тех пор, как мы очутились здесь. Может, это нормальный побочный эффект жизни под землёй — отсутствие окон, много низких потолков, слабый свет, затхлый воздух.

Может, это как-то связано с множеством «штук», которые делили пространство с нами. Каждый угол и трещинка пещер, казалось, были заполнены теми или иными артефактами. В основном это были книги и свитки, но я видела картины, мозаики, каменные скульптуры, древние органические машины, даже фрагменты костей и что-то, напоминавшее мумифицированные тела.

Мне также приходило в голову, что я могла обзавестись клаустрофобией Ревика.

Предположительно мы могли перенять черты друг друга, а также навыки друг друга. Может, я переняла его неврозы.

Подняв взгляд, я увидела, что Балидор всё ещё рассматривает мой рисунок.

Вопреки лёгкому любопытству в глазах, я осознала, что он выглядит напряжённым. Это было едва заметно — лёгкое отличие в том, как он держал плечи, а также в мерцании его взгляда, которое намекало, что часть его разума пребывала где-то в другом месте.

Возможно, я заметила бы это ранее, если бы не ошейник.

— Ты в порядке? — спросила я.

Он показал утвердительный жест, не посмотрев на меня.

Когда я не отвела взгляда, он вздохнул и тихо щёлкнул языком.

Наблюдая за ним, я улыбнулась. Манеры Балидора были слишком видящими даже в сравнении с другими видящими. Может, это результат его возраста или всего того времени, что он провёл в Памире в окружении исключительно его людей, но такое ощущение, будто он принадлежал к другому временному периоду.

— Я не знаю, так ли это, — сказал он. — В порядке ли я.

Я села на колени.

— Что случилось?

— Мне это не нравится, Элли.

— Что тебе не нравится?

Он недоуменно улыбнулся.

— А ты как думаешь? То, что мы делаем. Что мы собираемся делать здесь. Сегодня. Что мы делали много ночей до этого.

— Но ты ведь просто даёшь мне уроки, верно?

Его взгляд сделался резче, содержа в себе понимание.

— Уроки, да, — он выдохнул, слегка надув щёки. — Но с какой целью? Ты хочешь уметь скрывать от него вещи. Ладно, это я понимаю. Связь компрометирует тебя, и я бы чувствовал то же самое. Но ты хочешь обучиться этому в такой мере, которая кажется мне нелогичной, Элли… если ты планируешь поддерживать такое расстояние, как сейчас.

Он бросил на меня очередной знающий взгляд, выгнув бровь каштанового цвета.

— Не знай я лучше, я бы решил, что ты хочешь скрывать от него вещи даже тогда, когда ты с ним. То есть, когда ты со своим супругом. В физическом отношении.

Я перевернула лист в своём альбоме для рисования и начала новый набросок. Чувствуя на себе взгляд лидера Адипана, я пожала плечами и ответила, не поднимая взгляд.

— Ну. Мне это может понадобиться, верно?