Меч Кайгена - страница 23
— Многие были воздушной поддержкой. Самолеты тогда не были лучшими. Фоньяки срывали их с неба и обрушивали на отряды кайгенцев на земле.
Школа пошатнулась, лишив Мамору равновесия, и ему пришлось прижать ладонь к стене, чтобы остаться на ногах. Он смутно осознавал, что не мог позволить Квану стоять там и говорить такое. Он должен был биться. Мацуда всегда стоял и бился, но Мамору еще не страдал так от удара ногой, кулаком или тренировочным мечом. А тут он был потрясен до глубины души.
— Я тебе не верю, — сказал он, хотя обсидиановый пилот смотрел на него с экрана Квана. — Это не настоящее. Э-этого не может быть…
— Это не единственный мемориал, — Кван открыл другую картинку. — Этот в честь двух тысяч бойцов Яммы, которые умерли, помогая Кайгенской империи защитить Джунгсан и отогнать ранганийцев к нашей нынешней границе.
Разреженный горный воздух обычно не беспокоил Мамору. Почему он вдруг ощутил себя так, словно в теле не осталось кислорода?
— Нет, — он мотал головой. — Нет, нет. Этого не может быть. Хибики-сэнсей говорит — все знают — что ранганийцы не дошли до Джунгсана. Э-это глупо.
— Я тоже не хотел в это верить, но улики серьезные. Наша империя не пережила бы революцию Ранги без помощи Яммы. Ямманкам нет смысла врать об этом.
— Но они явно врут, — настаивал Мамору. — Точно врут. Если бы все это было правдой, если все эти ямманки бились тут, почему мы не знаем об этом? Почему Хибики-сэнсей не говорит нам?
— Он бывал вне Кайгена? — спросил Кван.
— Вряд ли, — возможно, Хибики-сэнсей никогда не покидал провинцию Широджима. — Но мой дед бился в том сражении. Старшие родственники многих побывали там. Почему они не говорят об этом?
Когда он сказал это, Мамору понял, что ни разу не слышал о Келебе подробно. Его дед, Сусуму, когда был жив, говорил о войне размыто.
— Может, правительство так им сказало, — предположил Кван. — Так бывает. Если император и хорош в чем-то, так это в цензуре.
— В этом нет смысла, — Мамору боролся со странным головокружением, пытался привести мысли в порядок. — Это Кайген. Мы — культура воинов. Император и его чиновники не стали бы относиться с неуважением к тысячам павших воинов, скрывая их смерти. Кайгенцы или нет, те солдаты бились и умерли тут. Как можно думать, что Кайген отнесся бы к этому с таким неуважением?
— Потому что Кайген — не культура воинов, — нетерпеливо сказал Кван. — Я знаю, ты думаешь, что это так. Вы в этой деревне цените старые обычаи. Но ты был хоть раз вне этой провинции?
— Я… нет, — признал Мамору.
— Потому ты и не знаешь, — сказал Кван. — Ты не мог бы, но остальная империя не поддерживала сто лет старые ценности воинов. Императору плевать, кто живет и умирает, и ему плевать на благородный бой. Ему важно, чтобы империя осталась целой под ним.
— Но… — Мамору растерялся. — Но это не может… это не объясняет, почему правительство врет нам о Келебе.
— Объясняет, — сказал Кван. — Вы — Меч Кайгена. Вы — буфер между Рангой и восточными островами Империи. Императору нужно, чтобы вы считали себя непобедимыми. И ему нужно, чтобы остальная провинция верила, что полуостров Кусанаги сможет их защитить.
— Зачем?
— Чтобы вы не покинули остров, остались тут и рыбачили на берегах, занимались фермерством, чтобы питать нашу умирающую экономику, умирали, защищая его земли, а не перебирались в города, где и без того полно жителей, понимая, в каком состоянии империя, как все остальные.
— Нет, нет, нет, — Мамору снова мотал головой. — Я тебе не верю, — он пятился от Квана, но слова северянина уже проникли в его разум, как яд. Он уже видел статуи Ямма. — Я тебе не верю.
— Мацуда-сан, — Кван потянулся к нему. — Все хорошо…
— Не трогай меня! — Мамору толкнул Квана. — Не подходи! — к его ужасу, Мамору понял, что его безупречно уверенные ладони задрожали.
— Мацуда-сан…
— Я сказал: прочь! — Мамору толкнул Квана так сильно, что тот врезался в дверь туалета. Он сделал пару неровных шагов и побежал по коридору. Он не знал, куда. Но подальше. Подальше от Квана.
«Ты — Мацуда, — пытался сказать себе он. — Ты — лед», — но море внутри бушевало и пенилось.