Меч Кайгена - страница 31

— Что?

— Просто не надо… — голос был сдавленным. — Не говори со мной, — он мог потерять снова хватку на джийе. Он с трудом отвернулся от Квана и стеклянной кабины. — Я буду медитировать.

Он мог думать только о таком.

Усталость помогла. Мамору часто медитировал лучше, когда устал, почти спал, когда весь мир пропадал, кроме воды вокруг него. Мамору сосредоточился, и Кван пропал. Самолет и пилот исчезли. Камень пропал. Осталась только чистая вода, ясная, как дневной свет, чистая, как отполированная сталь. Глубоко в трансе, Мамору мог ощущать силуэт горы, покрытый каплями воды.

Он следовал за туманом и каплями, нежно спускался, пока не ощутил рябь воды — озера Кумоно. Его вес помог Мамору дышать медленно, мышцы расслабились. Он опустился в объятия озера и лежал там долго, вода кружилась. Когда пришло время, и притяжение потянуло его к самому большому ручью, текущему из озера, он скользнул туда.

Ручей принес его вниз по горе, по траве в росе к западной деревне, пока не коснулся пальцами камней возле храма, став множеством ручьев, и все текли, пока не встречались с соленым весом океана — первобытной силой, которая родила Кайген, дала жизнь. Тут даже быстрые горные ручьи становились частью вечности. Это было правдой, которая не умирала. Он был дома.

В глубинах он ощутил, как поднялась луна. Зеркало Нами манило, и он тоже поднялся, и рыбацкие лодки поднялись. Пруды наполнились до берегов, серебряные, как чешуя дракона, под полной луной, маленькие зеркала, отвечающие ей.

Он открыл глаза, зная, что увидит — зеркало Нами высоко в небе, сияющее чистым светом, который пронизывал миры прошлого и настоящего. Выдохнув, он стал Мамору снова, но был больше. Целее.

— Пруды полные, — сказал он без эмоций. — Пора.

— Что? — Кван стал вставать с места, где он дремал на самолете. — Что пора?

Мамору кивнул на небо.

— Это весь свет луны. Не переживай. Нам недалеко идти.

— Куда идти? — буркнул сонно Кван.

— Озеро Кумоно. Оно в десяти баундах ниже.

— Уверен? — спросил Кван. — Десять баундов — долгий путь, чтобы ощущать четко.

Все еще ощущая воду вокруг себя, Мамору невольно улыбнулся.

— Не для меня.

— Ладно. Но, клянусь Ньяарэ, если внизу больше камней, и мы прыгнем, мой призрак будет мучить тебя до конца Лааксары.

— Мы не будем прыгать, — Мамору не признался, но не думал, что ему хватит нерва для падения о тьме, даже если он четко ощущал воду внизу. — Ты будешь на моей спине, а я спущусь.

— Вряд ли я удержусь одной рукой.

— Хорошо, что у нас есть веревка.

Мамору еще не пытался двигаться по склону, но его мать говорила, что было просто двигаться с помощью льда, если джийя была сильной, и ее верно направляли физическими движениями. Как домохозяйка, как Каа-чан, знала, как лазать по стенам, Мамору не понимал, но она была права. Вспомнив ее указания, он создал диск воды вокруг каждой ладони и превратил воду в лед, приморозил ладони к камню. Чтобы спуститься, нужно было растопить лед под одной ладонью достаточно, чтобы подвинуть ее, приморозить и повторить процесс с другой рукой.

Слабый джиджака рисковал бы тем, что лед отломился бы от плоской поверхности, но джийя Мамору была достаточно сильной, чтобы закрепить его на горе, даже с нервным Кваном, привязанным к его спине. Ладонь за ладонью, он опускал себя и товарища по склону горы.

Туман сгущался вблизи озера, тянулся от поверхности воды, обвивал их и скрывал свет луны. Видимость ухудшалась, пока они спускались, и Мамору полагался на свою джийю, чтобы найти путь к воде.

— Ладно, что теперь? — спросил Кван, ощутив озеро под ними. — Я не знаю, смогу ли далеко плыть с одной рукой.

— И не нужно будет, — Мамору уже замораживал воду озера под ними, создавая широкую форму.

Когда он опустил их в озеро, их ноги коснулись дна лодки из крепкого льда.

— О, — удивленно сказал Кван и одобрительно посмотрел на лодку. — Молодец, Мацуда-сан. Я бы делал такую хорошую лодку целый гбаати.

— Садись, — Мамору опустился на колени. Лодка не была с идеальным балансом, она могла перевернуться, если кто-то из них будет двигаться слишком много.

— Ладно, — Кван робко устроил поврежденное тело, сев напротив Мамору. —