Меченая - страница 11
Дэвид оглядел ее и скривился в ухмылке.
— В Горизонте нам не нужны тела из плоти и крови, наши тела бессмертны. Ты все еще та же самая личность, что и прежде, просто не в том же смертном теле. Ты думаешь и чувствуешь абсолютно так же. Как будто ты никогда не покидала свое тело. Но наши смертные оболочки исчезли… и, как АХ, тебе нужно облачаться в С-костюмы, чтобы ходить по Земле… твоя душа может умереть без них. Думай о них как о другой версии твоего старого тела. Еще хочу добавить, что я люблю носить эти костюмы… они дают мне чувство непобедимости.
С каждым мгновением Кара чувствовала нарастающее облегчение в своем сознании. В конце концов, все это было не так уж плохо, эта новая жизнь, которая начинала проявляться.
— Ладно, фух… так куда мы отправимся теперь? — спросила Кара, практикуясь в управлении конечностями. Она сделала несколько шагов, пристально глядя на свои стопы и ухмыляясь. Она должна была признать, что после привыкания это дает действительно удивительные ощущения.
— У нас менее пятнадцати минут, чтобы добраться до миссис Уилкинс, прежде чем она подскользнется и совершит ужасный кувырок через открытую дверцу ее посудомоечной машины. Такова ее предположительная смерть, и наша работа заключатся в том, чтобы предотвратить это. Готова? — Дэвид изогнул бровь.
Она посмотрела на его улыбающееся лицо и пожала плечами.
— Не совсем, но разве у меня есть выбор?
Дэвид засмеялся.
— Неа. Но не волнуйся, я с тобой, — и затем добавил самодовольно: — Случилось так, что я — один из лучших хранителей, так что можешь считать, что тебе повезло.
Кара покачала головой, на ее губах играла улыбка.
— Действительно? Так почему Легион приставил одного из своих лучших хранителей к такому новобранцу, как я?
— Потому что все это часть работы, — сказал Дэвид, в его глазах зажглись озорные огоньки. — Я — это самое горячее, что есть во всем Горизонте, детка, — он вскинул черную сумку на плечо, расправил куртку и зашагал прочь. — Идем, — крикнул он.
— Да уж, точно парень из горячих, — засмеялась Кара.
Она побежала, чтобы не отстать, стараясь не споткнуться своими новыми ногами. Вскоре переулок скрылся, и они очутились на залитой солнечным светом оживленной улице. Высокие пальмы по всей длине украшали улицу с обеих сторон, словно огромные фонарные столбы. Их листья трепетали под легким бризом, доносившим запах океана. Кара моментально осознала, что она не была в своем родном городе. Она заметила металлический уличный знак на углу. «5-я Норт-Ист-Стрит» — сообщала трафаретная надпись на зеленом табло. Она никогда не была здесь раньше.
— Где мы? — спросила Кара через мгновенье. Она разглядывала гигинтский алоэ.
— Форт-Лодердейл, Флорида, — ответил Дэвид. Он уверенно шагал по улице, и Кара решила, что это было не первое путешествие Дэвида в Форт-Лодердейл.
Они шли вдоль 5-й улицы, огибая толпы покупателей. Запахи лука, чеснока, рыбы и специй окружили их. Она представила сочный чизбургер.
— Мы можем есть? То есть нам нужно есть? Ну… можем ли мы ощущать еду?
— Нет. Это смертные костюмы, но не настоящие смертные тела. Мы не едим. Нам не нужно есть.
— Облом… Я надеялась попробовать кусочек пиццы или еще чего-нибудь.
— Ты можешь попробовать… но это будет все равно, что съесть бумагу.
— Думаю, не стоит. Спасибо.
Кара старалась не отставать от Дэвида. Она все еще чувствовала себя неловко, шагая по улицам в новом теле. Она заглядывала в лица прохожих и задавалась вопросом, замечают ли эти люди что-нибудь необычное в ней.
— У тебя есть зеркало?
— Зачем тебе зеркало? — Дэвид остановился и встретился взглядом с Карой.
— Посмотреть на себя. Хотелось бы посмотреть, как я выгляжу, — Кара не была уверена, видны ли на ней следы случившейся аварии.
— Ах… конечно. Ты хочешь убедиться, что ты — все еще ты. Подойди сюда, — Дэвид подошел к припаркованной машине. Он убедился, что никто не смотрит. — Ты можешь посмотреть на себя с помощью этого, — он указал на боковое зеркало.
С нервами, напряженными от мысли о том, что она может быть изуродована или выглядит как кто-то другой, Кара наклонилась и бросила на зеркало быстрый взгляд, моментально испытав чувство облегчения.