Мечники Гора - страница 35

— Возможно, позже, — хмыкнул я. — Я воздерживался уже больше двадцати анов.

— Да, Господин, — улыбнулась Сесилия, лучась удовольствием и предвкушением.

А Пертинакс присел около Константины, лежавшей неподвижно, напуганной, оцепенелой, не верящей в произошедшее, и сказал:

— Позволь я помогу тебе перебраться на твою постель.

— Э нет, — остановил я его, вставая и приближаясь к ним. — Ты, Пертинакс, являешься господином. Это у тебя будет постель, а не у рабыни. Она будет спать либо на полу в ногах кровати, либо снаружи.

— Конечно, нет, — возразил мужчина.

Я ткнул блондинку ногой, причём без особой нежности, отчего та вздрогнула и захныкала.

— Ты понимаешь, рабыня? — спросил я.

— Да, — всхлипнула она, — Господин.

— Тогда ползи к своему хозяину, — велел я, — целуй его ноги и проси разрешить тебе спать в ногах его постели.

Константина, поднявшись на четвереньки, опустив голову, подметая волосами пол, подползла к Пертинаксу, наклонилась и, поцеловав его ноги, выдавила из себя:

— Я прошу разрешить мне спать в ногах вашей постели, Господин.

— Ой! — вскрикнул Пертинакс, наполовину испуганно, наполовину восхищённо.

— Нравится? — спросил я его. — Рабыня ждёт ответа на свою просьбу.

— Ты можешь сделать так, — дрожащим голосом сообщил ей Пертинакс.

— Спасибо, Господин, — пробормотала рабыня, и поползла к своему месту.

Сесилия сдёрнула с себя тунику, как красивое, свободное, бесстыдное маленькое животное, которым она собственно и была, и опустилась на колени в ногах матраса с левой стороны от него. Затем она приподняла его край, наклонилась и, поцеловав его, нетерпеливо и с надеждой посмотрела на меня, стараясь прочитать моё желание. Но я уже был не в силах терпеть и, протянув руку, схватил её за волосы, и бросил её, вскрикнувшую от боли и восхищения, рядом с собой на матрас.

Даже в Цилиндре Удовольствий рабские огни неплохо горели в прекрасном, беспомощном, уязвимом маленьком животике Сесилии, а вскоре, как это распространено с рабынями, она превратилась в их жертву и пленницу.

Вот так пламя их потребностей бросает рабынь к ногам рабовладельцев, даже к ногам тех, кого они могут ненавидеть всем сердцем.

Я не скупился на экстазы Сесилии, и при этом я не препятствовал им. Кое-кто из рабовладельцев пытается стыдить своих рабынь из-за того, с чем они ничего не могут поделать, фактически, за те реакции, за которые сами же, возможно, несут значительную долю ответственности, особенно если они знали своих невольниц в бытность высокими, холодными свободными женщинами, а теперь, своим желанием, унизили до скулящих, умоляющих животных. Лично мне это кажется жестоким. Впрочем, это действительно помогает девушке в страдании и позоре смотреть на себя, как на рабыню, поскольку она вспоминает своё прежнее презрение к подобным реакциям рабынь. Теперь она сама понимает то, чем это может быть, испытав на своём опыте муки и экстазы подчинения. И, наконец, запрокидывает голову и говорит: «Да, да!» своему ошейнику и всему остальному.

Сесилия потерявшаяся в своих экстазах была полностью довольна произошедшим, да и её хозяин, если кому-то интересно, был более чем доволен своей рабыней.

Константина, поднявшись на колени, смотрела на нас с той стороны хижины круглыми сухими глазами. В помещении стоял полумрак, подсвеченный углями тлеющими в очаге.

— Она — рабыня, рабыня! — заявила блондинка.

— Да, да, да, — задыхаясь, проговорила Сесилия, всё ещё пребывавшая вне себя от «восторга ошейника».

— Отвратительный! Омерзительно! — прошипела Константина.

— Пертинакс, — позвал я. — А не взять ли тебе свою рабыню, и не разложить её для соответствующего использования.

— Нет, нет! — воскликнул мужчина, явно напуганный подобным предложением.

Тогда я перекатился на бок и продолжил борьбу с живой вещью, зажатой в моих руках, целующей и облизывающей меня, задыхающейся и дёргающейся, желающей большего и большего.

Позже, спустя ан или даже больше, утомлённая Сесилия уснула. Насколько я понял, Константина тоже уже видела десятый сон. Я же лежал с открытыми глазами, уставившись в балки и солому крыши хижины, размышляя над тем, кого мне предстояло встретить через два дня, или около того?