Мечты объединения - страница 4

— На тебя охотятся также, как и на всех остальных, — уточнил я.

Уродливая ухмылка старика обнажила его пожелтевшие зубы.

— Да, но ты все еще служишь, не так ли?

— Легион всегда несет службу, — ответил Везула. Его голос звучал иначе, когда он потянулся к топору, небрежно привязанному к его талии.

Я схватил его за руку.

— Постой, брат, — твердо сказал я. — Война окончена.

Он смотрел на меня также, как и в день последней битвы, его глаза были омрачены и совсем не моргали.

— Калаганн собрал войско на пустоши… — он пытался высвободиться из моей хватки, но я лишь усилил захват. Старое кольцо легиона на моем пальце впилось в его кожу, словно голодающее кровососущее насекомое.

— Орды Урша падут в этот день!

Несколько зевак среди толпы обернулись, чтобы понаблюдать за тем, что происходит позади.

— Сибирские мясники уступят Императору!

— Они уже давно это сделали. Давным-давно, — сказал я, пытаясь его успокоить. — Возьми себя в руки, Вез. Посмотри на меня. Посмотри на меня.

Он обернулся, моргнул и отпустил рукоять топора. Я ослабил хватку.

— Я снова дрейфовал? — спросил он.

Я кивнул.

— Где на этот раз?

— Урш, ледяные равнины Сибири.

Везула посмотрел вниз, как будто пытаясь понять, что означало это внезапно нахлынувшее воспоминание для его здравого смысла.

— Ты вернулся, брат? — спросил я. — Ты сейчас здесь?

— Я… я.

Я почувствовал, как Тарригата успокаивается позади меня, и услышал едва заметный шорох пистолета, который он всегда носил под одеждой. Старик никогда не стрелял из него, и я задумался над тем, какое количество радиации от энергетической катушки оружия впитало тощее тело астропата. Последние люди разочарованно двинулись к выходу.

Неподалеку от арены пролегал небольшой городок. Известный, как «Свот», он растянулся на мили в районах Внешнего Дворца, агломерация разбитых кораблей, грузовых контейнеров промышленного класса, бронепластин, и всего остального, что могло упасть на землю с покрытого чёрным смогом неба. Хаб Тарригаты был самым большим в округе и наверняка создавался с целью произвести должное впечатление о владельце. Как и человек, который владел им, хаб переживал далеко не самые лучшие времена. Он был королем нищих, стремительно возвращаясь к простому нищему.

— Поднимите его, — сказал Тарригата, указывая на тело Кабэ, — возьмите то, что сможете использовать и сожгите все остальное. Я не хочу, чтобы здесь шлялись всякие падальщики.

Он повернулся, снова начиная прислушиваться и обнюхивать воздух.

— И где, черт побери, Гайрок? Я уже давно должен был почуять его приближение по сильному запаху перегара.

Под горбатым гранитным тентом снаружи располагалась тяжелая деревянная панель. Древесина встречалась весьма редко, особенно здесь в Своте. Тарригата использовал помещение в качестве морга. Дерево впитывало кровь. Плиты, подобно пестрому шпону, покрывали темные пятна.

Мы с Везулой расположили тело Кабэ на них.

— Следующий бой начнётся через несколько часов, — сказал я, доставая пилы и другие хирургические инструменты из клетчатой стойки, установленной рядом с морговым блоком. Я вручил одну Везу, он принялся резать. — Он придет.

— Лучше бы ему быть здесь, — ответил Тарригата. — Смерть и поражение… Я буду разорен!

— Каждый из нас когда-нибудь попадет сюда. Так какая разница? — пробормотал я, наблюдая за тем, как Тарригата быстро поднимается в свой хаб-блок.

Везула работал. Он уже срезал броню Кабэ, его атрибуты, и теперь занимался сбором органов. Мы были в некотором роде вурдалаками, по крайне мере те из нас, что все еще были живы. Наше дальнейшее существование зависело от смертей и успешного присвоения частей наших павших братьев по оружию.

И наш доминус, Тарригата, обладал средствами и оборудованием для трансплантации этих частей. В этом плане, мы зависели друг от друга.

Остановившись на понятии того, кем мы все стали, я посмотрел сквозь узкую щель в тенте. Желтое облако отбрасывало грязную завесу, но под ней я увидел следы винтовых нитей «Мау». Если Мау был огромным спуском, ведущим вниз, то Свот являлся миазмой знаменующей его окончание.

Факторумы и нефтеперерабатывающие заводы цеплялись за кольца Мау, подобно мерзким паразитам, отринувшим иной способ существования, к пищеводу огромного глубоководного левиафана. Иногда, одна из этих конструкций опускалась, сбрасывая вниз громадные тонны отходов и мусора, из которого местные медленно возводили свои неприметливые лачуги, колонизируя близлежащие территории, словно раковая опухоль.