Мед на хлебе - страница 3

Заповедник ли вселенский, зверинец ли (тип вольера), подопытная ли станция наш маленький шарик, на который выпущено пастись множество разных видов живых существ, лаборатория ли, в которой исследуются взаимоотношения между живыми существами, разные там проблемы экологических равновесий и эволюций, — как бы там ни было, но мир наш устроен так, что обязательно в нем кто-нибудь кого-нибудь должен есть.

Если же возьмем более достойную и горделивую версию, что просто наша Земля как бы космический корабль, несущийся во времени и пространстве с миллиардами разнообразных пассажиров на нем, то признаем, что жизнеобеспечение корабля и самообновление жизни продумано гениально, хоть и покажется на первый взгляд, что оно построено на жестокости. Но зато не надо ничего добавлять — ни еды, ни питья: все кормят друг друга, вернее, все кормятся друг другом, и все живут, благоденствуют и могут жить и благоденствовать бесконечно долгое время. Конечно, ястреб убивает и ест перепелку, а перепелка — жука, но в конечном счете благоденствуют под земным солнцем и ястребы, и перепелки, и жуки, благоденствуют тысячи и тысячи лет.

Где-то я вычитал фразу, что бурундук является главной кормовой базой медведя и росомахи. Точно так же мы знаем, что белка есть основная кормовая база соболя, антилопа — льва, мышь — лисицы, совы, хорька, ласки и горностая, лемминг — песца, тюлень — белого медведя… Лягушка проглатывает насекомых, змея — лягушку, еж пожирает змею, лиса или волк съедает ежа.

Существуют, правда, вегетарианцы, растительноядные. Бобр, например, валит и грызет осиновые деревья. Но ведь и дерево — живой организм, и притом очень сложный, растущий, плодоносящий, стареющий и умирающий, как и все прочие организмы на Земле. Значит, и бобр убивает и съедает тоже.

Впрочем, речь сейчас идет не о растительном, а о животном царстве Земли, в котором, как это ни печально, каждый живой организм ради собственного существования должен съесть, поглотить другой живой организм, будь то амеба, хватающая инфузорий, морская звезда, пожирающая живые кораллы, или мы с вами — любители раков и перепелок, карасей и зайчатины, тушеной баранины и щей со свининой.

Я могу ошибиться, ученые найдут, возможно, и другие подобные организмы на Земле, но на грубый поверхностный взгляд пчела является каким-то особенным существом на Земле, каким-то выродком, что ли, потому что, оглядевшись вокруг, не вижу другого живого существа, которое бы в такой же степени никого не ело, не приносило бы кому бы то ни было никакого вреда. Сиюсекундного вреда, микровреда. В конечном счете взаимосвязанному и единому организму природы не приносят вреда ни волк, ни ястреб, ни щука. Но вот пока что видим: заел же лев молодую и трепетную лань, а у нее детеныш беспомощный… Пчела же вроде святого существа среди прочих живых существ. Даже цветам, за счет которых живет, не только не приносит вреда, но является для них высшим благом. Пчела для цветов вроде как любовь, которая снисходит, слетает, посещает в определенное мгновение. Цветы не могут видеть пчелу и осознавать ее в конкретных пчелиных формах, но вот снисходит на цветок что-то такое, отчего сладостная дрожь по всему существу, и совершается великое, ожидаемое, предчувствуемое, предопределенное, необходимое. Цветок оплодотворен и дает семя; потомство будет жить во времени и пространстве.

А пчеле корысть — нектар да пыльца. Ни одна клетка у растения не повреждена, кожица не прокушена, сок не выпит. Это не огромная чудовищная корова, которая подойдет и слизнет сразу десятки растений под самый корень. Или гусеницы, способные за полдня сожрать листву с целого дуба. Пчела никого не ест. Ей нужны нектар да пыльца. Ей нужны не жертвы, а только дары. Но зато и сама она одаривает по-царски.

Нектар — это еще не мед. Нектар — это жиденькая сладенькая ароматическая водичка. Надо эту водичку выпаривать до определенной густоты, надо привнести в нее собственные ферменты и секреты определенных желез, надо сделать ее стерильной, противостоящей бактериям, непрокисающей, негниющей, надо превратить ее в мед. Но все же свойства разнообразных цветов, все их целебные особенности отнюдь не выпариваются вместе с водой, а остаются в меду.