Мэгги - страница 60

— Дик, чья это хижина? — Мэгги была просто шокирована. А Дик кивком головы показал на один из трофеев, помещенный на небольшую полочку на стене.

— Посмотрите.

Мэгги приблизилась, глаза ее расширились от удивления. Когда же она разглядела предмет, она вновь взглянула на Дика. Надпись на сувенире гласила: «Дик Б. Джоунс. 1934». Стоящий рядом предмет также принадлежал Дику Джоунсу, но был датирован 1939 годом. Оглянувшись через плечо, Мэгги обратила к Дику взор, исполненный нового интереса.

— Так это и в самом деле ваша хижина, Дик? До чего же здесь чудесно!

— Я же говорю вам, Мэгги, что вы у меня в гостях. Я перенес сюда многое из того, что когда-то принадлежало моей матери, и устроил комнату так, как было у нее. — Он посмотрел Мэгги прямо в глаза и сказал:

— Вы единственная, кого я пригласил сюда. Я прихожу сюда и как будто возвращаюсь в свою юность.

Дик прошел на кухню, а Мэгги начала рассматривать старинные фотографии, пытаясь найти знакомое лицо, не уверенная, что найдет его. В полном смущении Мэгги забрела в спальню, ее взгляд привлек пейзаж над кроватью. Художник оставил свой автограф, выполненный красной краской в правом верхнем углу. А. Джоунс. Мэгги стало неловко, словно она невольно вмешалась в чужую жизнь, и она повернулась, чтобы убежать из этой уютной спальни, но проход двери загораживала огромная фигура Джоунса. Он держал чашку с ароматным дымящимся кофе и смотрел на Мэгги.

— Это картина, которую нарисовала моя мать. Ее звали Агнесс.

Мэгги незаметно перевела дух и даже почувствовала некоторое облегчение. Ей почему-то пришло в голову, что Дик хранит картину своей жены, и она отчаянно смутилась, как будто ненароком заглянула в замочную скважину и увидела то, что ей не положено было видеть. Неожиданно Мэгги стало смешно: «Боже мой, я как будто молоденькая девчонка, впервые попавшая в гости к мужчине. Смущаюсь. Краснею. Даже если он хранит здесь вещи своей жены в память о ней, меня это совершенно не касается. Успокойся, Мэгги, ведь ты уже немолодая женщина, мать, бабушка», — урезонивала она себя. И это, как ни странно, помогло. Мэгги уже спокойнее взглянула на Джоунса и улыбнулась.

— Извините, я, не спрашивая разрешения, осматриваю тут все. Поэтому мне стало неловко.

Дик протянул ей яркую желтую чашку с кофе.

— Вам можно, Мэгги, — подчеркнув это — «Вам».

Мэгги почувствовала, что опять краснеет, но наконец-то решилась и сказала твердо:

— Не говорите так, Дик, вы меня смущаете этим.

— Почему же?

— Наверное, потому, что у меня, несмотря на возраст, совсем нет опыта общения с мужчинами.

Дик внимательно посмотрел на Мэгги и неожиданно спросил:

— Вы долго были замужем, Мэгги?

— Да, то есть нет. Но это совсем не важно. — Внезапно Мэгги захотелось рассказать этому человеку все, что произошло в ее жизни. И даже о Ральфе с Дэном. Но она вовремя остановила себя. То, что он пригласил ее сюда и приоткрыл перед ней тайну своей личной жизни, еще ничего не значило. Почему она должна раскрываться перед ним? Она к нему испытывает не больше, чем симпатию, причем только дружескую. Да и он тоже, что бы там Энн ни говорила. Она не собирается менять свой образ жизни, он ее вполне устраивает. Она попрощается с ним сегодня и уедет в Дрохеду. Там ее давно ждут.

— Это не важно, — повторила она еще раз я взглянула на Джоунса. — Мне очень приятно, что вы пригласили меня в свой дом. Ведь это и есть ваш настоящий дом, правда?

На лице Джоунса в отблеске свечей заиграла двусмысленная улыбка, хотя и не предвещавшая пока саркастических выпадов. Он сидел слева от Мэгги, упершись локтями в стол, и, видимо, ждал, какой оборот она придаст их разговору. Кистью руки он чуть прикрывал полоску огня, бьющую от свечи и как бы образующую экран, мешавший им смотреть друг на друга. Склонившись к своему соседу — на нем была голубая вельветовая куртка, — Мэгги, не удержавшись, погладила его по предплечью, пожалуй, чересчур мощному, и тут же поняла, что это половодье нежности, подымающееся в ней, идет от него.

— Я рад, что он вам нравится, Мэгги. Не хотите присесть в кресло? — Мэгги кивнула и с удовольствием устроилась в старинном кресле: «Боже, как здесь уютно и покойно».