Механическая птица - страница 21
Таверна или трактир… По комнате гулял сквозняк. Я приподнялся на подушках и увидел окно в левой стене. Дневной свет, проходивший сквозь него, был мягким и неярким. Видимо, вторая половина дня.
Свежий воздух, ничуть не похожий на сухой раскаленный воздух пустыни, в котором постоянно вилась пыль. На полу под окном лежала стопка штор. Кто-то не просто открыл их, а вообще снял, чтобы в комнату попадало как можно больше света. Масляная лампа на прикроватном столике была уже зажжена, и я ощутил странное облегчение. Я смутно помнил о ловушке тени и о том, как кричал во всю силу легких, умоляя вытащить меня оттуда.
Тот, кто доставил меня сюда и приковал к кровати, позаботился, чтобы я не проснулся в темноте и не ударился в панику. Фериус могла бы так сделать. Жива ли она еще?…
Я попытался вскочить, на миг забыв про цепи. Они натянулись и загремели.
– Эй! – крикнул я. На миг показалось, что я в ловушке. – Снимите с меня это!
За дверью заскрипел стул. Послышались шаги. Миг спустя в комнату вошла Нифения. Ее гиена бесшумно вышагивала рядом с ней.
Нифения смерила меня изучающим взглядом. Не знаю, что она надеялась увидеть, но, так или иначе, она вошла и закрыла за собой дверь.
– Ну, теперь ты похож на себя. Это уже кое-что.
«Она подобрала странные слова, – подумалось мне, – если принять во внимание, что она-то сама отнюдь на себя не похожа». Здесь, в сравнительно нормальной обстановке, вдалеке от гротескных пейзажей пустыни, контраст между нынешней Нифенией и прежней стал еще более разительным.
«Не зацикливайся на ее внешности, болван. Лучше подумай, почему это произошло».
– Фериус… Она…
Нифения подошла и села в ногах кровати.
– Она в порядке. Фериус жива. Но раны очень серьезные. Она едва не… Ладно, в любом случае теперь она выздоравливает.
«Спасибо вам, предки! И еще раз: большое спасибо!»
Я поднял руки, потянув за собой цепи.
– Не могла бы ты снять это с меня?
В голосе Нифении появились металлические нотки.
– Не знаю. Ты не собираешься снова меня бросить? Ну, как ты это сделал в пустыне, когда твои друзья истекали кровью, а я пыталась им помочь?… – Она осеклась. – Прости, Келлен. Мне не следовало этого говорить.
Нифения подошла и присела справа от кровати, сунув ключ в железный браслет на запястье. Потом освободила вторую руку.
– Ну вот. Ты свободен. Постарайся больше не убегать и… Прости. Кажется, я не могу остановиться.
Она села на пол, привалившись спиной к стене. Гиена устроилась рядом с Нифенией, положив голову ей на колени.
– Два месяца, как я покинула наш дом, Келлен. Меня дважды ограбили. Трижды я едва не погибла. Как-то съела фрукт, не зная, что он испортился у меня в сумке, и отравилась. Я не могла двигаться. Умерла бы от обезвоживания, если бы Айшек не пробежал пятьдесят миль до ближайшего города и не украл для меня фляжку воды.
– А почему тебя…
Я замолчал. Мне хотелось спросить, почему ее изгнали. Но, кажется, сейчас был неподходящий момент. Хотя, возможно, подходящий момент никогда не настанет.
– Рад, что ты цела, – сказал я.
Она погладила гиену. Потом, подняв голову, взглянула на меня.
– Сколько прошло времени, прежде чем ты перестал бояться, Келлен?
– Перестал? Ты шутишь? Я постоянно чего-то боялся. Черт, даже сейчас боюсь.
Она рассмеялась.
– Чего? Меня?
Гиена что-то проворчала. Ниф похлопала ее по голове.
– Ну, конечно, мой отважный маленький дружок, тебя все боятся.
В ответ Айшек фыркнул и лизнул ее руку. Если бы я попытался похлопать Рейчиса по голове и назвать его «мой маленький дружок», он бы укусил меня за язык и заорал: «Только посмей назвать меня так снова, голокожий! Назови меня дружком еще раз, только попробуй!»
– Ладно, – сказала Нифения, аккуратно отстраняя гиену и поднимаясь на ноги. – Ты, наверное, голоден.
– Сколько я тут пробыл? И как вообще мы выбрались из пустыни?
– С большим трудом, – ответила она. – Если вкратце: пришлось истратить все лекарства Фериус. И два моих лучших заклятия зова – чтобы вернуть ваших лошадей. А потом я три дня шла рядом с лошадью Фериус, следя, чтобы она не свалилась. И чтобы ты не…
– Что? – спросил я. Под взглядом Нифении я вдруг ощутил укол стыда.