Механизм сталинской власти: становление и функционирование, 1917-1941 - страница 3

.

Кардинальные изменения в СССР, начавшиеся в середине 1980-х гг., повлекли за собой мучительные поиски ответа на вопрос о сущности советской системы и о реальном механизме власти в стране, что стало характерной чертой многочисленных дискуссий и публикаций того времени[10]. Сначала это были робкие попытки отказа от концепции существования системы Советской власти. Широко было распространено представление о том, что после 1917 г. в стране определенно существовали демократические институты, которые с конца 1920-х гг. стали подменяться административно-командной системой управления, сложившейся к середине 1930-х гг. Так, в статье Т.П. Коржихиной "Политическая система в СССР в 20-30-е годы" говорилось о том, что и в 1930-е гг. система "балансировала между бюрократическим государственным аппаратом и трудовыми массами, между чрезвычайными мерами и народным энтузиазмом. Система диктатуры пролетариата постепенно и последовательно перерастала в режим диктатора"[11]. Характерно, что в книге Т.П. Коржихиной “Советское государство и его учреждения (ноябрь 1917 - декабрь 1991)”, партийные органы вообще не рассматривались[12].

Ответа на вопрос о механизме власти не было дано и в самой крупной работе периода перестройки - книге Д.А. Волкогонова "Триумф и трагедия: политический портрет И.В. Сталина", изданной в 1989 г. Вполне закономерно поэтому, что во время обсуждения этой книги, состоявшегося в редакции журнала "Новая и новейшая история", В.П. Наумов высказал следующее замечание:"...Необходимо также раскрыть и процессы утверждения всевластия высших органов партии, особенно деятельности Секретариата и Политбюро, роль Сталина в катализации этого процесса. Было бы желательно подробнее рассмотреть и процесс поглощения партийным аппаратом функций и прерогатив власти Советов"[13].

Вполне обоснованным явилось признание заместителя директора Института истории СССР АН СССР В.П. Дмитренко, сделанное им в конце 1990 г. на заседании круглого стола "Сталинская модель социализма: становление, развитие, крах (20-80-е гг.)", о том, что "многие годы изучение проблем развития политической системы в СССР было методологически несостоятельным, теоретически беспомощным, крайне однобоким и однолинейным. Проблема, как это сейчас абсолютно ясно, изучалась только в одной плоскости - доказательства последовательного и все более углубляющегося по мере приближения к сегодняшним дням народовластия"[14].

Осознание реальной природы власти в СССР происходило одновременно с политическими процессами в стране. Только тогда, когда начался стремительный распад КПСС, вопрос о действительной ее сущности был, наконец, поставлен и в советской литературе. В этом смысле статья Ю. Буртина "Что такое КПСС?" была знаменательной для своего времени[15]. Однако как много времени понадобилось для того, чтобы поставить этот вопрос, если учесть, что противники большевизма уже в первые годы Советской власти уловили тенденцию превращения партии из общественно-политической организации в государственный механизм. В 1924 г. Ст. Иванович писал: “Партия - это всегда только часть политических сил данной страны, большая или меньшая, но все-таки только часть. Да и самое это слово - "партия" - на всех языках и в каком бы смысле его не употребляли, всегда означает только часть того, о чем говорят, когда произносят это слово. Там же, где все партии уничтожены, где действует только одна группа людей, выжигая огнем и вырубая мечом всех, не только инакодействующих, но и инакомыслящих, притом не только вне своего круга, но и внутри него самого - там эта господствующая часть превращается в целое. А превратившись в целое, перестав быть частью, она перестает быть партией...”[16].

Общественное осознание реального механизма власти началось только после Августа 1991 г., когда одновременно с крахом существовавшей в СССР политической системы распалась и ее структура - Коммунистическая партия. Это крушение с беспощадной ясностью высветило факт, который многие десятилетия скрывался под плотной завесой лжи и демагогии и в конце концов потерял свой первоначальный смысл: Коммунистическая партия Советского Союза на самом деле политической партией не являлась. Партией, действительной организацией единомышленников, имевшей свои политические цели и задачи, была не многомиллионная КПСС, а ее аппарат, который одновременно являлся институтом власти, стержнем всей политической системы. После того, как этот стержень был вынут, КПСС рассыпалась, как карточный домик. Тогда же, в августе 1991 г. в СССР впервые в открытой печати появились образцы шифрованных телеграмм, которые рассылались из аппарата ЦК в местные партийные органы.