Механизм Войны - страница 4

   Она вдруг осекается, понимая, что, возможно, сказала лишнего.

   - ...о нашей встрече, - подсказывает Холден и старается улыбнуться как можно более непринужденно; получается: Илан вздыхает с облегчением.

   - Да, он... бывает таким ревнивым, - ей все еще неловко, но возникшая вдруг напряженность уже не грозит испортить встречу, - так что я решила, что сегодня обойдусь без его общества. Побочка: увы, но до конца комендантского часа буду наслаждаться местным гостеприимством. Так что, надеюсь, в этой дыре найдется парочка мест, где не стыдно скоротать время приличной девушке...

   Она пытается казаться чуть смелее, чем есть. Обычно это умиляет, но сейчас скорее слегка раздражает - как просыпанные в постель хлебные крошки. Холден откидывается в кресле, трет виски, успокаивает себя. Его камуфляж пошел прахом, но что намного хуже - сейчас он отрезан от Одемы. Теперь, пока переговоры не завершаться, этот сектор Плавариса им не покинуть.

   - Эй...

   Ее пальцы обвивают его лежащую на столе ладонь. Холден открывает глаза и встречает ее взгляд. Воспоминания скребут ржавым гвоздем по окаменевшей слюде души, и от оставляемых царапин стучит в ушах и пересыхает во рту.

   ...Резкий толчок подсознания - и Холден тут же будто выныривает из омута. Илан визави, смотрит с осторожной улыбкой, сжимает его ладонь - но мир вокруг уже другой: резкий, контрастный и... опасный. Тренированное, усиленное боевыми программами комбайнов, многогранное сознание Холдена вопит об опасности: жизненный опыт, застарелая паранойя и измененное восприятие фантомов создают новую реальность.

   Мир все тот же - но уже другой.

   Холден рассылает остатки фантомов - их осталось мало в его информационной оболочке. Находит источник угрозы и кривится, точно от боли: внизу, под террасой, распугивают посетителей коханы.

   Говорят, они типичные каниды, но любой благопристойный представитель этого семейства воспримет подобное утверждение, как оскорбление. Холдену коханы напоминают прямоходящую помесь гориллы, секача и гиены - причем, по его глубокому убеждению, хорошо бы обладали хотя бы половиной интеллекта этих животных. Зато в чем им не откажешь - так это в чутье, нюх у них, как у всех канидов - феноменальный.

   - Нам пора.

   Илан еще не понимает - вскидывает удивленно брови, наклоняет голову.

   - Что за...

   - Уходим! - отрезает, поднимаясь, Холден.

   Поздно.

   ...Легко перемахнув через оградку террасы, на верхний ярус кафетерия запрыгивает огромный, даже по коханским меркам, мохнатый головорез. Выпрямляется, рычит приглушенно. Остатки военного камуфляжа вперемешку с какими-то аляповатыми тряпками, перевязь с непонятными вудуистскими амулетами через громадную грудь, грязные шаровары - пестрый и красноречивый прикид, говорящий о своем обладателе не меньше, чем посеченная шрамами морда. Длинные, почти до колен руки с изогнутыми черными когтями сжимаются в два громадных кулака.

   - Яуры...

   Коммуникационные протоколы едва справляются с переводом низкого, рокочущего рыка, отчего-то напоминающего грохот далекого камнепада. Холден вдруг понимает, что перед ним - судя по обилию всяких железок, подвязок, оберегов, амулетов и просто мусора, закрепленного на одежде, коханский главарь и сюда он пришел именно за ними. Тоскливо. Интересно, какую бы шуточку на сей счет отпустила Конфетка?

   Да, Холдену ее не хватает. Как и остальных ребят: в такие минуты он предпочитал, чтобы между ним и неприятностями стояли раптаконские комбайны.

   Рывок. Кохан в два прыжка сокращает расстояние и Холдену стоит неимоверных усилий не отпрянуть от этой вонючей, рычащей, пышущей первобытной злобой туши. Увы, коханов так просто не обманешь: словно чувствуя внутренний ужас жертвы, главарь рычит в лицо юноше, совершенно не заботясь о сногсшибательном амбре из собственной пасти.

   - Яуры, - кохан нюхает воздух вокруг Холдена, распрямляется, фыркает, - вашу вонь ни с чем не перепутаешь.

   - Что надо? - Холден не может скрыть отвращения: от кохана смердит псиной и машинным маслом.