Мемуары гейша - страница 14
Макс вдруг понял, что ему это нравится. Вся вот эта эльвирина полузаконная возня ему нравится. То, что он может. То, что он важен и нужен в этом ее бизнесе, он лучше других. Он — прима-балерина. Испугался этих мыслей, испугался своего странного возбуждения в тот момент, когда держал документы со своей фотографией, но с чужим именем. А когда положил себе в карман эти документы, то и стал другим человеком — у него уже в голове был персонаж, которого он будет играть. Эльвира еще не выдала ему сценарий, но он уже придумал свой.
— Птенец оперился, — ласково сказала Эльвира и потрепала его по щеке. Мудрая ведьма прочитала все эти переживания на его лице.
— Ну, ты Эльвира и ведьма! — раздраженно сказал Макс.
— Экстра-класса, — самодовольно сказала Эльвира.
Такое себе, конечно, было шпионство, детсадовское. Макса взяли в резерв показа. Там у них заболел какой-то голубоглазый блондин, Макс должен был подменять этот типаж на репетициях и выйти, если тот вдруг не выздоровеет.
— А если он не выздоровеет? — боялся Макс, — я не был на показе никогда, это только в фальшивом резюме написано.
— Все рассчитано, к показу тот блондин будет здоров, как бык, — уверенно сказала Эльвира. Откуда ей про это знать вообще!
— Эльвира! — Макс смотрел с подозрением. Страшная женщина.
— Делай свою работу, Максик, в мои дела не вникай.
Ну, Максик и делал. Он со всеми перезнакомился. Всем понравился. Девушкам и парням. Обычно, конкуренция в подобном бизнесе вредит приятельству, но тут нормально все прошло.
Техперсонал дрался за право выпить с “симпатичным новеньким” — Макс травил всякие смешные армейские байки, строительные анекдоты и занятные истории про баб. Он, после своих “романтических” проектов в магическом консалтинговом агентстве, столько историй “про баб” мог рассказать, что любой психоаналитик обзавидовался бы.
А вот начальству модельному он не нравился. Кто вообще нанял этого идиота Никки, но да ладно, на неделю всего, можно потерпеть, в целом типаж подходящий… Он слишком здоровый, пусть срочно худеет — тут его “кубики” на животе не нужны, нужен худой мальчик. Меньше пусть жрет! И он же ничего не умеет — да пусть поворачивается живее, а не как какая-то корова! В общем, обращались, как обычно обращаются с моделью — как с куском мяса, которое должно быть нужного сорта, нужного размера и нужной кондиции. И не вякать, а делать, как говорят.
И что странно, Макса вообще это не задевало, в отличие от того его первого модельного опыта. Потому, что все это относилось не к нему, а к вот этому “идиоту Никки”, который, не найдя чего получше, пошел в модели торговать мордой и плохо еще понимал, чего он него хотят.
Никки очень старался всем угодить, везде ходил, даже там, где не участвовал, всем помогал, слушал режиссера шоу и даже не обращал внимания на щипки и шлепки, только усмехался совершенно дурным взором синих глаз. Кто-то даже сказал, что у дурачка Никки было бы неплохие модельные перспективы, если был бы только половчее, интриганом, а он, несчастный дурачок, слишком глуповат… Макс тем временем, в теле дурачка Никки, записывал имена моделей, что участвовали, фотографировал и зарисовывал одежду, хореографию шоу, узнавал, кто спонсоры и кого пригласили в качестве “особых клиентов”. Это не то, что была бы какая-то особая военная тайна, но такая ерундовая информация могла повлиять на то, чтобы заинтересованная сторона сделала свою работу эффектней, лучше, конкурентоспособней, поэтому тайну берегли, чужих не пускали и только дурачку Никки удалось все это добыть, его никто никак не мог заподозрить ни в каком коварстве — Бог дал ему столько красоты, что для ума места уже не осталось,…
Эльвира, конечно, пошла бы дальше — украла бы какое-то платье с показа, подсыпала стекло в туфли ведущей модельки или слабительное в термос осветителя, но кроткий Макс, потрясая своим юридическим справочником, сказал вот это свое дерзкое:
— Нет. Сама этим занимайся, если хочешь, — конечно, эту ведьму отмажут ее высокие покровители, а он, Макс, попадет в тюрьму… Почему он вообще так боится этой тюрьмы? Многие ведь сидели и ничего…