Мемуары Мойши - страница 21
После пятнадцатиминутного ожидания из глубины здания вышли два сотрудника с блокнотами и задали один единственный вопрос: почему я хочу избавиться от ребенка.
– Потому что я не смогу его поднять! У меня очень пожилой муж, нет работы, и мы живем лишь на пособие!
Мои скудные аргументы, тем не менее, полностью удовлетворили чиновников, и они выдали разрешение на аборт. Далее мы снова отправились к доктору, который назначил дату операции.
Помню, как меня тогда удивили условия содержания в больнице. Я лежала одна в двухместной комфортабельной палате с телевизором… А в Питере, на заре перестройки в девяностых, на аборт брали сразу человек двадцать, и все мы, как овцы в отаре, сидели, глядя друг на друга. Переодевались в одном помещении и отвечали у всех на виду на интимные вопросы врача. Хорошо хоть осмотр проводился индивидуально. Кстати, всё за деньги. Хирурга я не видела, никто не объяснял, что и как будут делать. Помню до сих пор, как в операционной, куда меня привели, увидела на полу капли крови и никто из персонала даже не удосужился их вытереть. Скотство да и только! Об абортах без наркоза, что практиковались в Союзе раньше, и говорить не приходилось. Настоящая пыточная процедура, когда твое тело по-живому режут, терзают, и адская, почти непереносимая, заполняющая всю твою сущность, кроме физической боли, боль душевная. Полное равнодушие врачей. Нет…вовсе не полное, а приправленное чувством садистского злорадства: «Нагулялась, сучка, а теперь вот, получай по полной! Сделаем, как можно больней, унизим, как можно сильней!» Женщина ведь не человек, а телка, которая как-нибудь это да переживет!
В Германии всё иначе. Доброжелательный персонал непременно представляется пациенту. Входит, к примеру, медсестра и с улыбкой говорит:
– Добрый день, госпожа Штерн, сегодня дежурю я. Меня зовут Аника Мюллер.
А далее, по инструкции, четко объясняет, что мне надо сделать перед операцией. Когда тебя привозят в операционную, то входит сам хирург, который так же доброжелательно жмет тебе руку и говорит с улыбкой ободряющие слова. Пока готовят анестезию, медсестры разговаривают с тобой о жизни, чтобы отвлечь от тревожных мыслей. А после…ты уже просыпаешься в послеоперационной палате, где дежурят врачи, постоянно проверяя твое состояние. Ну, а затем, спустя несколько часов, тебя везут обратно в палату. Врач, проводивший операцию, лично посещает больного и делает обследование, принимая решение о выписке. В общем, более чем человеческое отношение!
Великим государство может считаться только тогда, когда во всех сферах жизни проявляются истинное уважение и гуманизм к его гражданам. Вот только нам, россиянам, похвастаться совершенно нечем! Не только не уважаем друг друга, а ненавидим лютой ненавистью, где бы это ни было! Услуги немецкой медицины не бесплатны, но может, наконец, и нашему медицинскому персоналу надо нормально платить, чтобы медики боялись потерять рабочее место и относились бы к своей работе честно и добросовестно. Не лупили бы пациентов в реанимации, не таскали бы раненых волоком за ноги, тараня их башкой ступени, и не выбрасывали бы полуживых людей на улицу, оставляя без медицинской помощи!
За мой аборт заплатило социальное ведомство. А позже я поняла, какую непоправимую ошибку совершила, сделав этот роковой шаг! Этот несчастный ребенок был дан нам свыше, чтобы спасти от тех неприятностей и проблем, которые выпали на нашу долю впоследствии, но этим чудесным спасением мы воспользоваться, к сожалению, не сумели!
Вернувшись из больницы в хайм, обнаружила новых посетителей. Наши женщины окружили симпатичную пожилую говорливую даму еврейского происхождения, которая что-то увлеченно рассказывала любопытствующим. Рядом из стороны в сторону мотался угрюмый старик. Я подошла поближе.
– Ну шо, вы же понимаете, шо Миша такой больной, такой больной, шо даже говорить не в состоянии! Он ужас какой обезвоженный и вот…
Договорить она не успела, так как в толпу кумушек штопором вклинился «обезвоженный» дядя Миша, до сих пор болтавшийся в коридоре. По его виду стало понятно, что он крайне возмущен поклепом своей болтушки жены.