Мемуары ротного придурка - страница 6

Из всех достопримечательностей старой Москвы самое громадное впечатление на меня производил храм Христа Спасителя - в те времена самое высотное, выражаясь по-современному, здание столицы.

Разрушение храма явилось для моей няни страшной трагедией. Она утверждала, что когда храм разрушат, придет "анчихрист" и настанет конец света. Ее нисколько не утешало то обстоятельство, что на месте этого старорежимного храма, возведенного в честь царей Романовых, будет построен новый коммунистический храм в честь вождя Октябрьской революции - Дворец Советов, самое величественное сооружение во всей истории. Что он будет выше Вавилонской башни и египетских пирамид, и он будет настолько гигантским, что с пальца вождя, указывающего путь в коммунизм, смогут без труда взлетать самолеты, пилотируемые отважными сталинскими соколами.

В этой истории мой друг и наставник Карл Маркс, безусловно, оказался прав, ибо события действительно повторялись сначала как трагедия, а затем приняли явно комичный оттенок. Храм Христа Спасителя сломали, но вместо храма Ленина построили искусственный водоем круглой формы, напоминающий арену цирка с водной пантомимой на Цветном бульваре. И единственный, кто там вздымал вверх палец, - это комик Юрий Никулин, а бывшие сталинские соколы, вышедшие на пенсию и сидевшие среди публики с внуками на коленях, бурно хохотали, глядя на пантомиму (человечество, смеясь, расстается со своим прошлым, как сказал мой друг детства Карл Маркс).

Но я, кажется, уклонился в сторону от повествования о моей няне, которая растила меня до четырнадцатилетнего возраста, как говорится, не за страх, а за совесть.

В ее деревне Кобивке Рязанской области, где я не раз проводил летние каникулы, меня считали чуть ли не своим, деревенским. Я неплохо играл на балалайке, на деревянных ложках, любил петь деревенские песни вместе с няней (это мне на фронте очень даже пригодилось). Песни большей частью почему-то были про участь заключенных.

В воскресенье мать-старушка

К воротам тюрьмы пришла.

Своему родному сыну

Передачу принесла...

или:

Луна зашла, все тихо стало.

Воронеж спит во тьме ночной,

А в одиночке номер восемь

Сидит преступник молодой.

Я больше всего любил песню про зарезанного купца:

...А утром рано на рассвете

Стучится в сенца к ней мертвец:

"Отдай, старуха, мои деньги -

Ведь я зарезанный купец!"

Потом няня ушла от нас устраивать свою жизнь, поступила куда-то работать. Мог ли я предположить, что не в воду канула, а делала секретную военную карьеру!

Я на войне не заработал ни одной лычки, а моя няня намного обошла меня в чинах.

Объявилась она только после смерти моего отца в 1966 году, но это была уже не моя прежняя Татьяна Ларина. Кто бы мог подумать: няня стала славным чекистом, старшим сержантом КГБ в отставке! Она уже выслужила пенсию, но без дела не сидела, прирабатывала как приходящая домработница в обеспеченных семьях, у всяких профессоров, писателей, даже у народного артиста Утесова (полагаю, что появлялась она там в гражданской одежде).

Няню мы приняли с большим почетом. Жена приготовила угощение, выпили за встречу, был устроен домашний концерт в ее честь: старшая дочь Алла исполнила фугу Баха в переложении для фортепиано, младшая Наташа - бессмертного бетховенского "Сурка" на скрипке. Няня прослезилась.

Уходя, няня сказала: "Хотя я и партейная стала, член КПСС, а в церковь опять хожу".

Видать, была небезгрешна в своей должности старшего сержанта КГБ.

В 1930 году папа получил жилплощадь в новом доме на окраине Москвы, "у черта на куличиках", как выразилась мама. Дом наш находился за Рогожской заставой и Горбатым мостом, на шоссе Энтузиастов.

Наш новый П-образный корпус из красного кирпича с громадным внутренним двором тогда одиноко высился среди пустырей и мусорных свалок. Ближайшим населенным пунктом были "американские" дома, или просто "Америка" (говорили, что их построили по американским проектам), а за шоссе, на том месте, где потом появились общественная уборная и памятник М. И. Калинину, теснились утлые бараки. Здесь жили "сизари" - сезонники из деревни, работавшие на новостройках. Бараки еще назывались "Шанхаем".