Ментор чёрного паука - страница 15

– Я никогда не продам ваш подарок! – воскликнула я.

– Маленькая Юна, – усмехнулся он, – ты ещё так категорична.

– Господин Рилекс, а можно мне именно эти часы? Это даже хорошо, что я не смогу их продать. К тому же ремешок у них тонкий, гибкий, не будет мешать мне заниматься стрельбой и фехтованием.

– Ты уверена? У них есть изъян: они спешат ровно на пять минут. Как бы я ни старался их подвести или починить, они неизменно показывают время, на пять минут больше реального. Может, посмотришь ещё какие-нибудь? Есть природные артефакты, из других королевств…

– Я уверена. Если, конечно, вы не хотите сберечь их, как память о той особе.

– Однозначно хочу, – отрезал часовщик. – Но ещё больше хочу, чтобы эти часы перестали быть реликвией старого ворчуна и вновь обрели хозяйку.

Он аккуратно обвил браслет вокруг моего левого запястья. Гладкий корпус часов приятно холодил руку. Тонкий кожаный ремешок идеально прилегал к коже. Символ Иверийской династии – корона с семью шпилями, слегка отражала свет. Мне нравилось. Я посмотрела на стрелки. Почти половина двенадцатого. Это означало, что мне стоило поспешить на дилижанс, который увезёт меня совсем далеко от дома.

– Спасибо за подарок. Часы очень красивые. Я обязательно передам всё Лониму, а ещё – ваши отцовские объятия! – с этими словами я раскинула руки и крепко прижала к себе старика.

– Эх-хе, – растрогался господин Рилекс, тыльной стороной ладони утирая глаза. – Кажется, только вчера мы с Кемом пили эль на берегу озера, а вы распугивали рыбу детскими криками. И вот, посмотрите: вы оба уехали, а Кем…

Часовщик ненадолго отвернулся, засмущавшись. Потом подобрался, встряхнул седой копной волос и повёл меня к выходу.

– Что ж, тебе нельзя опаздывать, маленькая Юна. Дилижанс в Нуотолинис – это не наш Миллу, который может подождать пассажира минуту-другую. Пора тебе на транспортный перекрёсток, занимать лучшие места на пути к своему славному будущему!

***

Когда я подошла к перекрёстку, голубой дилижанс уже принимал пассажиров. Краска на его корпусе потрескалась и кое-где отошла, колёса местами проржавели, но всё равно он не шёл ни в какое сравнение с телегой, на которой ездил рудвик Миллу. Это была полноценная карета, с крышей и даже с дверцами. Для удобства пассажиров имелась ступенька, которая помогала забираться в дилижанс даже дамам в широких платьях.

– Три лирны, три лирны! – кричал машинист в голубой и, надо отметить, чистой фуражке, стоя на подножке своего транспорта. – Бархатный сезон в Нуотолинисе, всего за три лирны!

Уже проснувшиеся и неторопливые фарелбийцы почти не обращали на него внимания. Некоторые прохожие желали ему счастливого пути, но ехать никто не хотел. Три лирны – не такая уж маленькая сумма за поездку. На эти деньги можно купить пять бочек рыбы. Я подошла к представителю транспортной компании, достала маленький мешочек с монетами и отсчитала ровно три лирны.

– Долго ехать до Нуотолиниса? – протянула я плату мужчине.

– Около четырёх часов, если по хорошей погоде. Сейчас небо чистое, дорогие сухие. Я сюда доехал за три с половиной. Добрался с ветерком! – ответил машинист.

Я кинула взгляд на его обветренное лицо. Пожалуй, в каждой профессии есть свои особенности.

В дилижансе обнаружилось двое пассажиров. Один был рудвик в нарядном кафтане. Он сидел, окружённый большими мешками, которые были подозрительно похожи на те, что привезла утром в Фарелби чета Полн. Другой – мужчина с козлиной бородкой и в длинном странном плаще, сделанном как будто из коричневой кожи. Весьма необычно. Из его круглой торбы торчали свёртки пергаментов.

Я села на истёртую деревянную скамью, запихнула сумку под ноги и пристроила лук в углу. Вежливо улыбнулась обоим попутчикам и тихонько поздоровалась. Мне ответили таким же тихим приветствием. Со стороны рулевого устройства послышался стук.

– Отправляемся через минуту, – информировал нас машинист.

Вдруг дверцы дилижанса снова распахнулись и внутрь царственно вплыла зелёная лютня с жёлтыми вензелями. Она ненадолго замерла перед нашими глазами, давая возможность хорошенько её рассмотреть, затем втянула за собой хозяина, одетого в цвет своего инструмента. Хозяин лютни внимательно оглядел всех троих пассажиров, отвесил поклон и представился: