Меня обещали Дракону - страница 3

Как жаль, что люди не умеют летать. До десяти лет я просила у Деда Мороза крылья. Но он дарил только кукол и наряды. Когда я стала старше, то решила брать инициативу в свои руки: в Деда Мороза я уже не верила, зато поверила в волшебство денег, которые могут открыть любые двери. В моем случае это были двери летной школы. Нет ничего прекрасней полета – то чувство, когда сердце в районе глотки, и нет ни одной мысли в голове, лишь ветер. И небо. Больше всего я люблю летать на рассвете. Сердце заходится от этой красоты. К двадцати годам я перепробовала все: и прыжки с тарзанкой, и парашютный спорт, и планеры, но мое сердце всегда принадлежало самолетам. Хотя с парашютом прыгаю до сих пор, каждые выходные. Это уже традиция. Но мама всегда ворчит и говорит, что я не доживу до своего замужества. Хотя какое, к черту, замужество? У меня даже парня нет. Эти вечные подхалимы, ошивающиеся вокруг меня, не в счет, я их за парней не считаю. Вечно все прилизанно, вечно все в обтяжечку или перекачано до такой степени, что подойти страшно – вдруг лопнет? Как ни крути, а в свои двадцать с небольшим я была сама невинность. И в прямом и в переносном смысле. Мать с детства научила держать достоинство – иногда мне кажется, что она из другого века, порой у нее проскакивают такие аристократичные манеры, что кажется, она ошиблась столетием. Но ее воспитание не прошло даром, и я стала разборчивой. Очень, очень разборчивой! Многие даже говорят – придирчивой.

За своими мыслями я не заметила, как пролетело время, и раздался звонок. Все еще в мечтах я собрала учебники и пошла на выход. Завтра выходные, а значит, уже утром я буду на аэродроме. Я уже чувствовала в носу запах машинного масла, горячего асфальта и шин. Комбинезон обтягивает тело, как вторая кожа, ты садишься в кабину, закрываешь люк, и весь мир для тебя исчезает. И остается небо! Бескрайнее небо. Только во время полета я чувствую себя свободной.

Выйдя из универа, я отправилась на стоянку. И настроение упало до нуля. Возле моего мотоцикла стоял очередной ухажер! Весь прилизанный, надушенный, с цветочками. Тьфу! Я напустила на себя грозный вид и закинула рюкзак за спину. С парнем произошла метаморфоза, лицо его пошло судорогой, одна бровь взлетела вверх, губы съехали в сторону, и он облокотился на мою малышку. МОЮ МАЛЫШКУ!!! ОБЛОКОТИЛСЯ?! Ну, все! Ты труп! Никто не смеет трогать мою красавицу! Мою гордость! Я сама чищу двигатель, сама перебираю проводку и заливаю масло! Это мое детище! И нечего своей тощей задницей на нее садиться, не лавочка!

– Задницу оторвал! – рявкаю я и, не дожидаясь пока он ответит, спихиваю его, чтобы добраться до моей красотки. С пассажирского сиденья я снимаю сетку и беру шлем – он черно-красный, и на нем нарисована пасть дракона. Там, где у шлема козырек для глаз, пасть расходится, и на лбу и подбородке красуются внушительных размеров клыки. Парень от такой наглости опешил, но потом собрался, и его харю опять сковала судорога. Кого же он мне напоминает? А! «Рапунцель» все смотрели? Вот там такой же нарисован, она его еще сковородкой шибанула. Мне, что ли, его шибануть? Жаль только сковородки нет, а шлем жалко – его мой старинный друг вручную расписывал. И лыбится он так же, как тот, в мультике.

Пока я сравнивала этих двух персонажей и схожесть их лицевого паралича, которую девушки именуют «сексуальной улыбкой», объект отмер, собрал серое вещество в кучу и томно заговорил:

– Привет, детка! Может, сходим куда-нибудь? Это тебе! – И сунул мне под нос букет лилий! Фу! Мерзость какая! Мой уровень бешенства дошел до высшей точки. Сначала задницей своей полирует мою малышку, морды тут корчит, так еще и веник в лицо тычет! Ну кто тут не взбесится? Я ответила соответствующе:

– Привет, детка. Да, можешь сходить куда-нибудь, желательно к невропатологу, проверить лицевые нервы и мышцы. А веник свой на кладбище отнеси, лилии покойникам дарят. А если еще раз твоя задница коснется моего мотоцикла, то эту задницу потом найдут в разных пакетах за городом, под елочкой какой-нибудь! Уяснил?! Свободен! – Я надела шлем, завела свою Бетти, выжала сцепление и, обдав этого психа газами из выхлопной трубы, укатила в закат. Странно, вроде бы уже никто из универа не пытается за мной приударить, потому что еще на первом курсе я прославилась жутко стервозным характером. А мне просто надоело вежливо отказывать, ибо эти олухи вежливость не воспринимают и все равно лезут. Приходится включать стерву, по-другому не отстанут. Если я вижу, что парень нормальный и вместо глаз у него не сверкают два бакса, то я спокойно ему объясняю, что я не та девушка, а он не тот парень. А таких вот, как этот экспонат, я на дух не переношу. Обычный павлин, за хвостом которого – обыкновенная куриная жопа. И жалеть таких не надо – он не видит во мне человека, так почему я должна присматриваться?