Меня зовут Морриган - страница 10

— Дерзай, — разрешил я.

— А я, если позволите, прогуляюсь, — сказал Нуаду.

Он был человеком, но променял душу на рыбью кровь. Я не знал, когда это случилось и почему, кто продал или подарил ему первую дозу, кем он был до того, как пси-пыль стала смыслом его существования, и как оказался в этом грязном притоне на первом уровне «Аркадии». Если честно, мне было наплевать — если бы он не загораживал проход, я бы и внимания на него не обратил.

— Нога, — простонал он. — Не моя. Не моя нога, — слёзы текли по его впалым щекам. — Пожалуйста, помогите, — он обеими руками обхватил левое бедро и стал раскачиваться вперед-назад. — Отрежьте ее. Пожалуйста.

Я перешагнул через него и помог перебраться Сол. Оставив его бормотание за спиной, мы прошли мимо неподвижных тел в дальний конец отсека, где нашли то, зачем спустились в эту человеческую помойку — воняло здесь еще хуже, чем от тех, шестью ярусами выше.

— Луна, — позвала Солар, наклоняясь к девушке в углу — та сидела, уронив голову на грудь, и на свое имя никак не отреагировала.

Спала? Умерла? Я не на шутку перепугался — не за нее — за Солар. Я потряс девушку за плечи. Ее голова задергалась, как у шарнирной куклы, но глаза она открыла.

— Луны нет, — сказала она.

Пять лет назад они были похожи — она и Солар — я видел ее сестру, когда забирал своего первого помощника с «Аркадии». У обеих рыже-золотистые волосы, веселые голубые глаза, веснушки на носу и скулах, а улыбка — увидишь такую, непременно улыбнешься в ответ. Луне тогда было лет десять, Солар хотела взять ее с собой на Морриган, но их мать не разрешила. И вот к чему это привело: в этом бледном, прогнившем насквозь существе я почти не узнавал ту улыбчивую девочку.

— Ты есть, — заспорила Солар. — Ты здесь, передо мной. Я говорю с тобой.

— Нет, — прошептала она, поднимая на Солар свои рыбьи глаза. — Не знаю, с кем ты говоришь. Не с Луной. Луна умерла. — Поразительное прозрение. Жаль вызвано оно болезнью. Синдром Котара, так, кажется, это называется. Пси-пыль спекает мозги раз и навсегда. Луна не верит в свою смерть, Луна знает, что мертва, так же твердо, как раньше знала, что жива.

— Тогда кто ты? — спросила Сол. Будто не знала, что та ответит — Солар, как и я, успела насмотреться на любителей рыбьей крови.

— Никто, — ожидаемо откликнулась она. — Луны нет. Луна мертва. — Мне было жаль ее, правда, жаль рыжеволосую девочку, провожавшую Солар на Морриган, жаль и это несчастное создание, но, к моему стыду, отвращения во мне было куда больше. Сегодня, завтра, через неделю или через год другой бедняга, выполняющий ту же работу, что и я в свое время, отвезет тело Луны в утилизатор, а тот, кто заменил Солар, нажмет кнопку, и огонь сожжет ее в пепел. Его спрессуют в аккуратный брикет и выбросят в космос. Но для Луны, по сути, ничего не изменится.

— Мы можем взять ее на Морриган. Положим в капсулу, — что делать с ней, когда придет время просыпаться, я не знал.

— Нет, Артур, — Солар старательно прятала от меня глаза. — Она права — Луна умерла, — Сол не без усилия разжала пальцы сестры и вложила в них пластиковый прямоугольник кредитки.

— Украдут, — предупредил я.

— Она биометрическая — другой ей не воспользуется.

— Ты знаешь, на что она потратит твои деньги.

Солар не ответила.

Позже, сидя за капитанским пультом на Морриган, я вспоминал слова Нуаду про величайшее искушение в жизни. Для него им была пси-пыль, для меня стала «Аркадия».

Мы уже отлетели далеко, но я еще видел станцию на экране — огромный человеческий улей на черном фоне космоса.

Несколько сказанных слов, мысленный приказ, и Морриган выжжет всю мерзость, которая гнездится в «Аркадии», размелет станцию в пыль, так, что и памяти о ней не останется.

Я мог уничтожить ее одним ударом. Глупо обладать самым смертоносным оружием во Вселенной и не сделать это с тем, что не должно существовать, верно?

— Если сияние тысячи Солнц, — слова, такие же древние, как род людской, казалось, звучали раньше, чем я произносил их. Будто кто-то подсказывал, что я должен говорить, — одновременно зажжется в небе, — нет, не кто-то, а Морриган — она шепчет мне их с первого дня, как назвала своим капитаном, — это будет…