Меня зовут Нур Ахмат - страница 12
Сероглазый, как про себя назвал Нур Ахмат русского доктора, хитро подмигнул и открыл свой маленький чемодан. Он положил ноги Нур Ахмата к себе на колени, присвистнул и что-то стал говорить Джуманиязу.
— Доктор сказал, — переводил Джуманияз, — что ты стойкий воин. Но надо ещё потерпеть. А ещё говорит, что когда-то на красивой реке Оке он поранил ногу, но тоже не плакал. Не потому, что не было больно, а потому, что рядом стояли ребята из его пионерского отряда.
Нур Ахмат зажмурился. Ступни ног будто окунулись в кипяток. Сероглазый промыл раны какой-то шипящей, резко пахнущей водой, положил на них заплатки и мягко, едва касаясь кожи, перевязал белоснежным бинтом. Руки у доктора были тёплые и ласковые.
Закончив перевязку, Сероглазый приложил холодную, как лягушка, и блестящую, как монета, штуку к сердцу Нур Ахмата и замер. Потом странный предмет заскользил по спине, останавливаясь то на лопатке, то на рёбрах. Доктор одобрительно кивал и, вынув из ушей провода, что-то сказал.
— Русский говорит, — Джуманияз чеканил слова, — что сердце у тебя не только крепкое, но и мужественное, как у орла. Жить, говорит, будешь долго. А ещё он говорит, что хоть ты парень и закалённый, но босиком тебе ходить сейчас нельзя. В караване запасных ботинок нет, и доктор просит тебя не обижаться и принять в дар его кеды. Он их купил в Москве, где учился искусству врачевания и занимался спортом.
— Что ответить? — растерялся Нур Ахмат.
— Скажи по-русски, как твой отец, когда хлеб за большой рекой грузили. Скажи: «Спасибо, брат».
Так, читатель, получилось, что один из первых советских людей, с кем мы встретились на земле Афганистана, был врач — со знаменитой русской фамилией Иванов. Анатолий Михайлович Иванов очень просил, чтобы мы передали привет его дочери, пионерке Свете Ивановой, которая с мамой живёт в Челябинской области, в городе Чебаркуле, Просьбу врача Иванова мы с удовольствием выполняем.
Чужая боль, читатель, всегда была для советского человека его собственной болью. Где бы ни творились несправедливость, беззаконие, у нас, советских людей, сердце переполняется гневом, возмущением. Поэтому и откликнулось Советское правительство на просьбу революционного руководства Афганистана — помочь защитить завоевания апрельской революции. Ещё в тяжелейшем для нас 1919 году Советская Россия первой признала независимость Афганистана. Основатель нашего государства Владимир Ильич Ленин писал, что наша страна всегда будет другом Афганистана.
ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТЫ
Змеиная гора в ровном предвечернем свете теперь не казалась такой угрюмой. А может, это было потому, что рядом шёл верный старший друг.
— Понимаешь, сев пора начинать, — говорил Джуманияз. — Пшеницу, ячмень. А в далёких кишлаках не то что зерна нет — есть нечего. Последние крошки отняли у крестьян душманы. В Кабуле сказали: провези, Джуманияз, хлеб в горы, во что бы то ни стало провези. «Есть! — сказал Джуманияз. — Не пройдут машины — на себе хлеб понесём…»
Помочь провезти хлеб в высокогорные аулы взялись советские солдаты, Джуманияз, проходя мимо светловолосых запылённых ребят, прижимал по-восточному руку к сердцу, с уважением говорил:
— Здравствуй, друг!
Он пожимал крепкие руки солдат и шёл вдоль колонны дальше. Нур Ахмат едва успевал за ним: побаливали ноги.
— Понимаешь, почему караван встал? — Джуманияз показал вперёд. — Душманы на дороге сделали завал и всё заминировали.
Огромный бульдозер был помят взрывами мин.
— Этой машиной, — Джуманияз перекинул автомат на левое плечо, — управляет богатырь, настоящий герой по имени Юра. Да, да, герой. Мины под его машиной четыре раза взрывались. Четыре раза Юру контузило. А он снова — за рычаги. Помнишь, ты спрашивал меня, кто такой комсомолец? Юра — комсомолец, понимаешь? Никогда не скажет «я», скажет — «мы».
Нур Ахмат вглядывался в веснушчатое лицо, пухлые губы. И не мог найти ничего такого, что сразу бы сказало — это герой. Он повторил слово «Юра» про себя, словно пробуя его на вкус, и память вынесла — Гагарин… Цепким умом Нур Ахмат улавливал ещё неясную связь между этими людьми. Не зная, в чём она именно, он догадывался: что-то большое, общее объединяет всех советских людей, делает их сильными, непобедимыми.