Меняла Душ - страница 26

Хорхе Луис понимал, что его время прошло. Он уже не тот, да и время не то. Когда он пришел в полицию, ему приходилось охотиться за ворами-карманниками, лазить по городским трущобам в поисках бедолаги, убившего свою жену в приступе ревности, а ныне – наркотрафики и организованные преступные кланы, торговля виртуальными наркотиками и технологиями. Вместо трущоб – разросшиеся ввысь мегаполисы, вместо привычных рукам и сердцу автомобилей – аэрокары. Вместо верного «Кольта» скорострельный массивный «Магнум».

Все изменилось. Мир стал другим.

И с грустью Хорхе Луис понимал, что в этом мире для него оставалось все меньше места. Он был старым тряпьем, отправленным на свалку. Ныне свалок не существовало. Старые вещи отправлялись в комплексы переработки. Но Хорхе по старинке вспоминал о свалке.

Кто в старости греет душу и сердце? Кто напоминает о том, что ты еще кому-то нужен и не бесцельно коптишь небо, омрачая его собственным пребыванием на Земле? Родные и близкие. Но у Хорхе Луиса никого не было. Он был один. Детей не нажил, да и жены-то никогда не было. У человека, который посвятил себя служению закону, не остается времени ни на что другое. Большая часть жизни проходит на работе. Полицейский образ жизни впитывается в кровь. Он меняет разум, и уже становится трудно подстраивать себя под кого-то, находить компромиссы, уживаться с чужим мировоззрением.

У Хорхе Луиса были женщины. Много женщин. Но это были беспорядочные связи. Ни одна из них не переросла в нечто большее. Он продолжал оставаться одиночкой. И теперь, когда к нему подобралась старость, а на горизонте замаячила пенсия, Хорхе Луис стал задумываться о том, чем ему заняться в дальнейшем. Ведь на пенсии жизнь не кончается. Но он не мыслил для себя ничего иного, как гоняться за преступниками, вести допросы и раскалывать орешки криминальных загадок. Да, ему это давалось труднее, чем в юности, но он давно превратился в робота, запрограммированного на исполнение строго заданных функций. Робота устаревшей модели, но все еще на что-то годного.

Хорхе Луис задумался о собственном агентстве. Частная сыскная контора – довольно прибыльное дело, но она должна полностью соответствовать своему времени. Стало быть, Хорхе Луису требовался компаньон из юнцов, как он называл ребят, пришедших в полицию, когда ему оставалось лет пять до пенсии.

Пока дальше мыслей его идея не продвинулась. Но Хорхе полюбил сидеть на веранде и обсасывать идею, подбираясь к ней с разных сторон. Уже замаячила на горизонте подходящая фигура для компаньона. На следующей неделе должна была состояться встреча, и Хорхе Луис готовился к ней, продумывал свою речь, она должна была заразить идеей будущего напарника.

Опыт и энергия, ум и сила – у них должен был получиться великолепный союз!

От приятных мыслей Хорхе Луиса отвлек посторонний шум. Сквозь лавину дождя пробился сильный звук, напоминающий вой идущего на посадку аэрокара. Хорхе сдвинул с лица шляпу и стал всматриваться в открытый для обзора участок неба.

Прямо перед его бунгало расстилалась небольшая полянка, за которой начинался лес. На эту поляну и садился каплевидный двухместный аэрокар.

– Кому это я потребовался? – пробурчал Хорхе Луис, но из кресла не встал.

Так и сидел, продолжая посасывать трубку.

Поднялась передняя панель аэрокара, и из него выбрался высокий мужчина в черных джинсах, того же цвета джинсовой куртке на голое тело, в легких мокасинах с бахромой и в джинсовой шляпе. Он направился к бунгало.

Как ни силился Хорхе Луис рассмотреть лицо незнакомца, оно расплывалось в мутное пятно. Зрение в последние годы часто подводило старого копа.

Визитер шел быстрым шагом. Его походка была несколько развязной. Так ходят нувориши, чувствуя в своем кармане кучу денег, и уверенные в том, что способны купить всё и вся.

По мере того, как визитер приближался к веранде, его лицо обретало четкость, стали проступать отдельные черты и вскоре Хорхе Луис узнал его.

Узнал и ужаснулся. Этого не могло быть! Это было нереально!..

Трубка выскользнула из рук и упала на пол. Хорхе нагнулся, не вставая из кресла, и поднял трубку, но раскуривать не стал. Положил ее на столик рядом с собой.