Мера человек: Выбор - страница 2
Но теперь частица стала слишком сильной. Даже Вотана загнали под Лазурную столицу, посадили на цепи. Нет, сильные частицы Абсолюта никому не нужны.
А вот его магия… Это да.
«Мы остановились! Марк, что-то происходит, ты должен очнуться!»
Ну, раз надо, так надо…
Огромные клыки клацнули перед самым лицом, когда я открыл глаза. Руки сами метнулись перехватить пасть, и острые зубы сразу пронзили кожу.
Я рванул хищника на себя, отбросил в сторону, и в прыжке ушёл от атаки другого.
Нет времени разбираться…
Третий хищник, огромный лев с шикарной гривой, сбил меня с ног, повалил на землю. Размером с быка, не меньше!
Я оттолкнулся ногой, добавляя инерции, и пасть льва клацнула, схватила пустоту.
Спиной я воткнулся во что-то мягкое, перекатился.
Мой конь! Резвый!
Он лежал с перегрызенным горлом.
— Дерьмо нулячье! — я выругался.
Меня окружали всего три хищника. Самец, и две самки… Крупные, в холке мне по грудь. Лев пятнадцатой ступени, уже как человек, а вот львицы помельче, где-то в звериной мере.
Вокруг будто каменистая саванна, солнце заходит за горизонт. На горизонте эти самые невысокие горы, видимо, Резвый оттуда меня приволок.
С другой стороны равнина, насколько хватает взгляда. С редкими одинокими деревцами.
Угораздило же. Меча нет, опять голые руки.
Я улыбнулся. У меня есть стихии… я вам теперь не ноль сраный!
«Марк, опять начинаешь?»
— Молчу, молчу, — раздражённо бросил я.
Лев бросился на меня, по бокам прыгнули львицы. Я извернулся, нырнул под гривастого, добавив ему кулаком по рёбрам. Перекатился, направил руку…
Мне удалось прострелить брюхо одной львице, и дикий стон раненого зверя разнёсся надо равниной.
Правда, сразу пришлось прыгать в сторону.
Ногой я добавил по морде настырному льву, и тот тряхнул головой, разозлился ещё больше, погнался за мной. Сбоку снова налетела львица, но прыгать не стала, не дала нырнуть под неё.
Я поймал её клыки на правое предплечье, хрустнули пластины доспеха, боль пронзила руку. Львица снесла меня в сторону и этим спасла от прыжка самца.
Мы с ней кувыркнулись, и я оказался перед зверем на корточках. Та не отпускала руку, я же среагировал чётко, как учили ещё в армейке против собак: вторую руку ей на загривок, и надавил пасть вверх, переламывая шею через запястье.
Отскочив, я встал напротив злого льва. Тот в ярости оглядывал своих бывших жён, осознавая, что остался один.
С руки у меня текла кровь, откуда-то на спине синяк. Но ничего, жить можно.
Лев приготовился к прыжку…
Не успел: острая пика пронзила его голову и рассыпалась. Хищник, жалобно мякнув, осел на землю и затих.
«Браво, Марк, ты сражался как зверь!» — сказала Халиэль с лёгкой иронией.
— Ой, и так тошно, — я поморщился.
Я сел, тяжело дыша, и стал осматривать себя. Заодно включил сканер вокруг, стал гонять его на максимальную дальность.
Хватит уже, набегался с великой силой, и получил столько, что хватило с лихвой.
Раны у меня были несерьёзные: защитные пластины на правом предплечье проткнуло, наплечник сорвали. Опять, блин, ведь доспех мне испортили, не получается при параде ходить.
Я не сводил взгляда с левой руки несколько секунд. Моя, обычная, не красная.
С одной стороны радость, а с другой… Я стиснул зубы.
«Марк, Белиар должен быть жив. Мне кажется, с ним произошло то же самое, что и со мной тогда!» — Хали будто пыталась меня успокоить.
— Вот только я не знаю, что делать, — огрызнулся я, вставая.
«В смысле?! Можно его вытащить из Чистилища, как ты меня вытащил».
— Ангел просит за демона? — с горечью усмехнулся я, шагая к мёртвой лошади.
Когда мне надо было вытащить ангела, я полагался на дар судьи. Дар судьи от херувима, который имел на это право.
Но при чём тут демон?
Использовать алтарь Неба, чтобы вернуть Белиара?
«Ой, тут я что-то не подумала», — замялась Хали.
Тут в меня влетели светляки от убитых животных, я почувствовал приток энергии. Но всё равно мало, до четвёртого перста, как до Китая.
«В Инфериоре нет Китая».
— Есть. Только он называется Алым приоратом, — усмехнулся я.
Хали даже не нашлась, что сказать.
На лошади ничего не обнаружилось, даже седла.
— Где седло-то?! — я вскочил, а потом с досады пнул по морде льва, — Да ну, дерьмо-то нулячье!