Мёртвая бабочка - страница 13

– Он заброшен, – я покачала головой, – почему решение удачное?

– Отсутствие соседей – залог долгой жизни на одном месте. Если бы я жила в обычной квартире или в доме, то каждые пятнадцать-двадцать лет, мне приходилось бы переезжать с места на место. Скрываться, прятаться, заводить новых друзей среди соседей. Постоянно пытаться не выделяться, – она удрученно вздохнула, – мне кажется, что это самое неприятное в нашей жизни. Пока мне везет и этот район заброшен. Но рано или поздно, его превратят во что-то другое, и здесь появятся люди, и мне придется уехать.

– Жизнь отстой, – неуклюже приободрила я её.

– Это точно, – она вновь потянулась и, подойдя к кофейному столику, собрала пустые чашки, пепельницу и прошла на кухню, чтобы всё помыть, – сейчас я покажу тебе, где ты будешь спать. Кстати, на счет эксперимента, если что – всегда, пожалуйста, – и она заговорщицки мне подмигнула.

Это было странное состояние для меня нынешней. Чувство покоя и безопасности. Да, давненько мне не приходилось его испытывать по-настоящему. Над невидимым горизонтом очень медленно вставало солнце, постепенно окрашивая мир в светлые тона. Я предусмотрительно захватила из дому солнцезащитные очки, которые любезно мне предложила Фрида. Да, странная, немного печальная девушка, которая старше меня раз в пять. Она старалась показать мне, что вампиром быть здорово, но я прекрасно видела, что это не совсем так. Ведь она жила абсолютно одна, со старой кошкой и огромным садом, который она возделывала каждый день. Смешно сказать, но она, кроме внешности, полностью соответствовала старушкам, они тоже любят копаться в земле и кормить кошек. Вот только она вампир, и поэтому пошла дальше их. Перед тем, как мы расстались, она таинственным голосом сообщила, что завтра покажет, чем она занимается. И этот как-то связано с биологией, со скрещиванием и созданием новых видов растений. Это её маленькая страсть, которая приносит неплохой доход.

Я глубоко вздохнула и осмотрелась. С каждым днем, мой график сна всё сужался и сужался. Помниться, Ангел говорила, что я много сплю из-за того, что мой разум ещё не осознал до конца, что я больше не человек и мне не нужно так много спать. Похоже, долгим снам, в которых я рисую и слушаю рокот волн, пришел конец. Всё становится для меня другим. Я сама не верю в то, что начинаю думать иначе, однако это так. Сколько прошло месяцев со смерти Алисы? Четыре, пять? У меня абсолютная память, но почему-то я с трудом вспоминаю, как она выглядит. Что любит и какой у неё голос. И Влад, и Кирилл… их я тоже почти не помню. Ярким пятном горят лица Диона и Ангела, но и это проходит. Мне кажется, что это происходит из-за паразита внутри меня. Мол, он не хочет, чтобы я помнила человеческую сторону своего бытия. Что в облике вампира можно нормально жить. И быть живой, не куклой. Вспоминая этот термин "спящая кукла", я невольно начинаю проводить параллели с тем, во что куклы превращаются – в бабочек. Легкие, небесные создания, невероятно красивые и воздушные. Однако, я не чувствую себя такой. Скорее мертвой бабочкой, зажатой в чужом кулаке. Ещё раз печально вздохнув, я достала сигареты Фриды и закурила. Нда, эти сигареты ну очень крепкие. Интересно, а у вампиров бывает зависимость от наркотиков? Надо будет спросить у Фриды. Тем временем, день уверенно вступал в свои права, и деревья вокруг меня постепенно окрашивались в свои привычные тона. Легкий ветерок осторожно касался моего лица и волос, из-за чего я расслабленно откинулась на спинку скамейки и прикрыла глаза. Было хорошо, просто по-человечески хорошо. Я не знала, чего мне ждать от моего будущего, что там случится, поэтому старалась насладиться этим небольшим перерывом в моей суматошной жизни. Знаете, я очень много думаю о том, почему я так плохо адаптируюсь к переменам в своей жизни. Да, эти перемены кардинальны, но ведь прошло уже почти восемь месяцев, а я до сих пор не могу ни на что решиться. По настоящему, Я отказываюсь пить человеческую кровь вовсе не из-за моральных терзаний, а из-за банального страха делать шаг, самый важный шаг в моей жизни. И пускай мне твердят, что у меня нет выбора, но он есть. Я могу просто убить себя, вернуться к охотникам, думаю, что они с удовольствием сделают это, после всего, что я натворила у них. И пока ещё у меня есть время, чтобы сделать это.