Мертвая линия - страница 12

  Чарльз проигнорировал его и снова начал постукивать карандашом, его взгляд скользнул к окну, откуда открывался вид на Темзу. — Это может быть просто старомодная установка. Бог свидетель, мы видели их раньше, особенно с Ближнего Востока.

  Лиз заговорила. — Но какой в этом смысл, Чарльз? Я имею в виду, кроме как отправить нас в погоню за дикими гусями, зачем кому-то хотеть распространять подобную дезинформацию? Необычно, заметил Чарльз, она спорила на стороне Фейна.

  Фейн отрезал: «Они не станут».

  — Возможно, — сказал Чарльз. — Но у того, кто сказал им, могли быть свои мотивы — или какая-то причина, которую мы пока не можем себе представить.

  — По моему опыту, Чарльз, понимание мотивов на Ближнем Востоке равносильно строительству замков из песка. Фейн был категоричен. «Можно возвести самое впечатляющее сооружение, а потом одна большая волна смоет все это».

  Чарльз подавил резкий ответ, и Лиз перебила его. — Эти два имени, — сказала она, глядя на бумагу, — мы что-нибудь о них знаем?

  — Немного, — сказал Фейн.

  «Сами Вешара — ну, я думаю, мы можем сказать, что он не англосакс».

  — Возможно, ливанский, — сказал Чарльз. Он сухо добавил: «Все страньше и страньше».

  Фейн снова пожал плечами. «Он намеренно раздражает», — подумал Чарльз.

  Лиз продолжила: — И Крис Марчем. В этом есть что-то знакомое — или это просто потому, что это звучит по-английски?

  Внезапно Фейн выглядел слегка взволнованным. — Вообще-то, это имя нам кое-что известно. Он журналист, специализируется на Ближнем Востоке. Фриланс сейчас; раньше работал в штате газеты « Санди Таймс» . Мы говорили с ним в прошлом. Не часто. Честно говоря, немного странная рыба.

  'Почему это?' — спросила Лиз.

  «Он сделал себе имя, рассказывая из первых рук о массовых убийствах фалангистов в лагерях беженцев в Южном Ливане. На мгновение мир стал его устрицей. Он чрезвычайно хорошо осведомлен о палестинцах и является одним из немногих западных журналистов, которым, кажется, доверяют все их группировки. Он мог бы стать вторым Робертом Фиском, но что-то, казалось, сдерживало его. Сейчас он не так много пишет.

  'Личные проблемы?'

  — Не знаю, — сказал Фейн. — Он одиночка — у него нет жены, насколько нам известно. Он много путешествует – должен быть там по крайней мере полгода».

  — Мы должны быть в состоянии найти его достаточно легко.

  — Да, я бы посоветовал вам начать с него.

  'Начинать?'

  Чарльз поймал возмущенный взгляд Лиз. Но он уже решился. «Джеффри и я согласились, что эту историю нужно изучить, хотя бы для того, чтобы установить, что в ней нет ничего. Я хочу, чтобы ты посмотрел. Он пожал плечами и знал, что, когда она успокоится, Лиз поймет, что у него нет выбора. Чтобы услышать, что люди, действовавшие в Великобритании с целью сорвать мирную конференцию, также были мишенями для убийства, требовался какой-то ответ — даже если, как он подозревал, все это оказалось абсолютным бредом.

  Самодовольное выражение лица Фейна давало понять, что, передал ли он бомбу с часовым механизмом или мокрый пиропатрон, теперь он был в чистоте.

  — Когда вы хотите, чтобы я начал? — спросила Лиз, зная ответ.

  — Немедленно, — сказал ей Чарльз и добавил то, что, как он надеялся, будет утешением. — Попросите Пегги Кинсолвинг помочь вам.

  Лиз подавила смех. Она знала, что Фейн был раздражен, когда Пегги перешла из МИ-6 в Темз-Хаус.

  Но Фейн казался невозмутимым. — Хорошая идея, — заявил он. — Она умная девушка. Он встал. — А пока я попрошу Темплтона попытаться извлечь больше из этого нашего источника. Он ухмыльнулся Лиз. — Будет приятно снова поработать с вами, Элизабет.

  — Это Лиз, — коротко сказала она.

  'Конечно, это является.' Фейн все еще улыбался. 'Как я мог забыть?'

  Думаю, даже почести, сказал себе Чарльз, когда Фейн вышел из комнаты.

  ШЕСТЬ

  «Это действительно хорошо!» — воскликнула Пегги, и Лиз пришлось подавить улыбку. Только Пегги могла прийти в восторг от бутерброда с сыром, купленного в гастрономе на Хорспери-роуд.

  Они обедали за столом Пегги в офисе открытой планировки, окруженном справочниками и рабочими документами. Лиз с отвращением взглянула на собственный обед — мрачный салат из листьев салата, помидоров черри и куска резины, выдаваемый за сваренное вкрутую яйцо.