Мертвые тоже скачут - страница 4

– В Валищево. Знаешь? Сорок восьмой маршрут туда идет.

Я кивнула.

– Один живешь-то? – Его черед кивнуть. – А как же баба твоя?

– Ну… Разбежались, – покраснев, выдал отец тайну личной жизни и отхлебнул из чашки остатки совсем остывшего чая. – Уже полтора года как.

– А детей-то не нажили?

– Не нажили, – с сожалением ответил Михаил Геннадьевич.

– Ладно. – Несмотря на мое «ладно», мне было странно и даже неприятно услышать такой ответ. Все же я часто думала об отце, кто он, что он, и все время представляла вокруг него, такого большого, высокого и сильного, целую ватагу орущих детишек, оправдывая тем самым его нежелание общаться со своей первой дочерью – мол, на меня просто не хватает времени. – Ну давай дальше.

А дальше ничего и не было. Он вспомнил, что дед оставил ему фамильные драгоценности, которые сбагрить в такое общество, где так и крутятся барыги и бандиты, самое благое дело. В чем-то он прав, возникни у нас такая проблема – в банк же эти цацки не понесешь. Антикварам страшно, мало ли, арестуют еще нас за незаконное хранение такой исторически ценной вещицы (я не читала Уголовный Кодекс, но, как мне казалось, по закону эту вещь, как и клад, положено сдать государству; хотя кто же, с другой стороны, выкопанное государству-то отдает? Я вот в свое время не отдала), а больше продавать некому. И все равно, мне жутко не нравилось то, что драгоценности (кстати, я даже не знаю, что они из себя представляют, но воображение рисует что-то непременно зеленое: в отличие от многих представительниц слабого пола, бриллианты меня никогда не будоражили, я нахожу их приевшимися и безынтересными, тогда как изумруды поистине великолепны), так вот, драгоценности, столько поколений бережно хранившиеся в семье Любимовых, помнившие столько исторических событий, побывавшие в таких знатных величественных руках (повторюсь, про Голицыных сведения не достоверные, но тем не менее с некоторой долей вероятные), должны стать платой за проигрыш в карты какому-нибудь алкашу… Я понимала, что никогда их носить не буду, но они реально заслуживали иной участи – как минимум радовать глаз посетителей музея.

– А кому ты должен-то?

Почему-то мой вопрос вызвал легкое раздражение:

– Да какая разница? Смысл в том, что я должен их отдать. – Затем взгляд его помягчел, он вспомнил, с кем имеет дело – с дочерью, перед которой сильно виноват. – Катюш, пойми, это очень срочно. Этот человек не любит ждать. На меня могут обрушиться крупные неприятности. – Он подался вперед и, понизив голос, зашипел: – Возможно, даже смерть.

– Боже! – не удержалась я от восклицания. Куда он пытается меня втянуть? И куда он сам по собственной неосмотрительности вляпался? И это мой отец? Ну и ну. Честно говоря, я сама слыву в кругу знакомых и друзей самой отпетой авантюристкой, так чего тут удивляться поведению отца? Одной загадкой меньше: раньше я все время гадала, в кого же я такая уродилась.

– Дочь, мне нужна твоя помощь! Позарез! Мне не к кому больше обратиться.

Вот действительно, падающие кактусы – к несчастью и хлопотам. Но делать нечего. Я поднялась и пошла в комнату звонить матери.

Невзирая на нашу ссору, она ответила вполне доброжелательно:

– Да, Кать.

– Мам, тут это… Короче… ЧП.

– Само собой. Если ты первая соблаговолила мне позвонить, здесь явно без ЧП не обошлось. – Мать была совершенно права. Почему-то после ссоры первая я никогда не подхожу, даже зная свою вину. Ужасный характер, пора его менять на фиг. – Так что там?

– Там… Там… – я долго не могла проговорить это. – Отец пришел.

– Кто? – решила она, что ослышалась.

– Отец, – терпеливо повторила я.

– Чей отец?

– Мам, ну как это чей? Мой, естественно!

– Боже! – произнесла мама и, по-моему, лишилась сознания.

– Мам! Все в порядке?

– Что, он так и сказал? Отец? Так и представился?

– Да, да!

– Вот жизнь… Ну и как этот козел поживает?

– Мам, козлу нужны драгоценности, что оставил нам дед.

– Ни фига себе! Какой на хрен камень? Камень уже положили, теперь надо асфальтировать!

– Чего? – несказанно удивилась я.

– Я не тебе, мы тут дорогу прокладываем. Вот что, пошли ты его к черту. Столько лет они ему были не нужны, а теперь нате положите! – Я объяснила причины возникновения у отца желания завладеть несметным богатством немедленно. – Так, он снова за старое! Когда я выходила за него замуж, он перестал играть, я думала, что отучила его от этой гадости! Может, он еще и пьет?