Мертвый мир - страница 35

Наварре сел, а следователи заняли места у стен с обеих сторон от него. Он посмотрел на одного следователя, затем перевел взгляд на другого. У обоих была синяя кожа, но в остальном они не имели практически ничего общего. Низенький был высохшим и морщинистым, как чернослив, с мышиным лицом и блестящими глазками, внимательно смотрящими на Наварре. Что касается второго следователя, он, наверное, весил килограммов сто восемьдесят и с облегчением развалившись в кресле стал напоминать гору синей плоти, тщетно вытирая ручейки пота, которые текли по лбу и кустистым бровям, а потом терялись в многочисленных подбородках.

— Итак, — терпеливым, дружелюбным голосом начал толстый, — ты говоришь, что тебя зовут Нолливар Струмо и ты якобы прилетел с Джоруса. Паспорт подтверждает твои слова. Но кто ты такой на самом деле?

— Я Нолливар Струмо с Джоруса, — сказал Наварре.

— Сильно сомневаюсь, — заметил толстяк. — Я должен напомнить, что в нашей власти использовать любую форму допроса, которая может показаться нам подходящей для получения информации. Мы с Джорусом уже практически в состоянии войны. Ты заявляешь, что прибыл с планеты, разорвавшей с нами дипломатические отношения. — Следователь холодно улыбнулся. — Может, это правда, а может, и нет. Однако, если ты продолжишь настаивать на том, что прилетел с Джоруса, нам придется обращаться с тобой соответствующим образом, — пока не выяснится обратное.

В то время как толстяк говорил, освещение в комнате менялось. Приятные зеленые и оранжевые оттенки постепенно исчезли, вместо них появились резкие цвета: голубой и фиолетовый. Это тоже являлось частью психологического подхода к допросу, насколько знал Наварре. Чем дольше длилась процедура, тем более недружелюбной становилась обстановка.

— Паспорт у тебя фальшивый, — сухим, хрипящим голосом сказал низенький. — Мы подтвердили это в лаборатории. Так кто ты такой на самом деле?

— Я Нолливар Струмо с Джоруса. — Наварре решил, что будет стоять на своем как можно дольше.

Толстяк медленно нахмурился.

— По крайней мере ты последователен в своей лжи. Но скажи нам вот что: если ты, как говоришь, прилетел с Джоруса, что тебе понадобилось на Кариаде? И почему ты не попытался скрыть родную планету, хотя должен был понимать, что пассажиропоток между Джорусом и Кариадом прерван? Нет, тут что-то не сходится. Чем ты занимаешься?

— Я конструирую космические корабли, — не отклоняясь от своей легенды, ответил Наварре.

— Очередная ложь. Никаких Нолливаров Струмо не значится в последней версии списка всех тех, кто имеет отношение к производству кораблей на Джорусе.

Наварре улыбнулся.

— Вы оба весьма умны. И знаете свое дело.

— Спасибо. Личность Нолливара Струмо, очевидно, вымышленная. Так ты скажешь кем являешься на самом деле?

— Нет.

— Что ж, тогда, пожалуйста, положи руки на подлокотники кресла, — велел толстяк.

— А если я откажусь?

— То мы сделаем это за тебя. Если хочешь сохранить все пальцы, положи руки на подлокотники.

Наварре пожал плечами и выполнил требование. Толстяк ткнул кнопку на пульте дистанционного управления, и металлические скобы, буквально выскочившие из кресла, приковали руки землянина к подлокотникам.

Толстяк нажал еще одну кнопку. Наварре испытал резкую боль во всем теле и поморщился.

— Твой болевой порог значительно выше нормы, — спокойно заметил толстяк. — Восемьдесят один и три десятых по нашей шкале. Ни один джоранец не доходил даже до семидесяти. Как думаешь, Руил, он может быть джоранцем?

Низенький кариадианин покачал головой.

— Вряд ли, если учитывать это показатель.

— Ты получил пример, Нолливар Струмо. Это была лишь проверка. Кресло способно вызвать боль на восемнадцать баллов сильнее даже твоего необычайно высокого порога... Я могу гарантировать, что тебе это не понравится. — Толстяк с любовью провел пальцами по кнопкам на пульте. — Ты же понимаешь последствия. Так что скажи нам свое имя, незнакомец.

Левую ногу Наварре прострелила жуткая боль. Ему показалось, будто икроножную мышцу оторвали, а потом грубо пришили обратно. После того как боль частично стихла, он выдавил из себя улыбку.