Мёртвый сезон. Конец легенды - страница 6

Будем же надеяться, что история нашей революции и нашей науки сохранит для потомства имя одаренного ученого, все свои силы положившего на то, чтобы дать возможность наилучшим образом работать другим». “

Вот таким героическим человеком был мой дедушка, отец моего отца. Бабушка Евдокия Константиновна, в девичестве Наумова, родилась в Хабаровске в многодетной семье купцов, переселенцев из России, и была тринадцатым ребенком. Упомянем из всех ее сестер только трех: Анастасию, Татьяну и Серафиму, поскольку они сыграют немалую роль в судьбе моего отца…

Бабушка Евдокия блестяще закончила хабаровскую гимназию, затем в 1909 году уехала в Москву, где поступила на Высшие женские курсы, впоследствии ставшие Вторым медицинским институтом, и получила диплом врача-хирурга. С этой профессией она не расставалась всю жизнь. До Великой Отечественной войны работала хирургом общего профиля, во время войны — ведущим хирургом эвакогоспиталя, а затем вплоть до 1965 года была ортопедом-травматологом. Такова ее, так сказать, профессиональная линия жизни.

Со своим мужем, то есть моим дедом, познакомилась еще в Хабаровске в 1906 году. Они очень полюбили друг друга, но обвенчались в силу разных житейских обстоятельств только в январе 1917-го. В августе того же года появилась на свет их первая дочь, Наташа, сам герой нашего повествования, Конон Трофимович, родился в январе 1922 года в гинекологической клинике на Пироговской улице. А в октябре 1929-го произошло несчастье — от повторного инсульта умер глава семьи Трофим Кононович, и Евдокия Константиновна осталась вдовой с двумя детьми на руках. И тут начались всяческие бедствия, в том числе и безденежье. Кстати, к этому времени в стране была введена карточная система. С питанием в семье стало очень плохо. Некоторое подспорье появилось, когда Евдокия Константиновна стала получать пайки в Доме ученых — один обед на троих. За ним, как правило, ходил восьмилетний школьник Конон. А на плечи его сестры Натальи легла вся работа по дому…

Помощь пришла нежданно-негаданно. В августе 1931 года в Москву на несколько дней приехала старшая сестра бабушки Анастасия Константиновна. Она еще до революции уехала из Хабаровска в Китай, а оттуда перебралась в Калифорнию, где заработала кое-какой капиталец и даже перетащила к себе еще одну сестру, Татьяну, которая открыла там небольшую балетную школу. Отмечу тут же, что еще одна сестра, Серафима, обосновалась в буржуазной Эстонии, выбрав для постоянного проживания город Тарту… Так вот, приехав в Москву, Анастасия Константиновна пришла в ужас от бедственного положения своей родной сестры Евдокии и тут же предложила ей забрать на время обоих детей, Наташу и Конона, в Калифорнию, где пообещала обеспечить им более сытую жизнь и хорошее образование. Наташа отказалась сразу и категорически, сказав, что «никогда не расстанется с мамой». Сначала отказался по примеру сестры и Конон, но после того как ему пообещали купить в Калифорнии велосипед, он уступил…

После этого начались хлопоты по оформлению выездных документов для Конона, к которым подключились влиятельные друзья покойного Трофима Кононовича, включая даже президента Академии наук. И тут возникла еще одна, казалось бы, непреодолимая трудность. Американские иммиграционные власти отказались предоставить визу советскому школьнику, у которого родители не живут за границей. Тогда ведь еще не были восстановлены дипломатические отношения с Америкой… И вот тут, по воспоминаниям ближайших родствент ников, очень «ответственные товарищи» из числа друзей дедушки Трофима обратились к начальнику НКВД Генриху Георгиевичу Ягоде. Будущий «враг народа» дал указание помочь. Во всяком случае, по указанию «свыше» батюшка из церкви «Успения на могильцах», где крестили Конона, выдал ему новую метрику о том, что он является «внебрачным сыном» Трофима Кононовича и младшей сестры его законной жены Серафимы Константиновны. Загранпаспорт на Конона был оформлен. Для вящего подкрепления «легенды» было решено, что тетя Серафима заберет своего «внебрачного сына» в Тарту, где тот будет ждать американской визы. Такая вот получилась история. И черт его знает, этого Ягоду. Почему он помог? Может быть, уже тогда «энкавэдэшник № 1» положил глаз на мальчишку, решив подготовить его к будущей роли разведчика-нелегала?