Месть Кецалькоатля - страница 4

.

Шаффер покачал головой.

- Как насчет того, чтобы положить конец всей этой ерунде со змеями и демонами и подать мне этот напиток?

Артуро усмехнулся, затем повернулся и поставил перед мужчиной рюмку, наполненную бледно-оранжевым ликером.

Американец долго смотрел в рюмку.

- Что это там внизу? - спросил он.

Темные глаза владельца кантины сверкнули в тусклом свете.

- Это яйцо.

Его клиент уставился на серый, овал размером с большой палец мужчины.

- Яйцо?

- Да. Знаете, как у мескаля червяк на дне бутылки? Это очень особенное и сильное возлияние подается с яйцом.

- Что это за яйцо?

Артуро пожал своими мясистыми плечами.

- Вы собираетесь говорить или пить, шеф? Проглотите это, как смелый и бесстрашный человек, которым я вас считаю? Или вы собираетесь сидеть здесь и беспокоиться, как маленькая девочка?

- К черту тебя, Артуро! - подстрекаемый словами этого человека, Митч Шаффер поднес рюмку к губам и осушил еe одним глотком.

Артуро рассмеялся, пока он проглатывал обжигающую жидкость, за которой последовало бледно-серое яйцо. На полпути вниз яйцо застряло в горле Шаффера. Он закашлялся и на мгновение подавился. Препятствие перекрывало ему дыхательное горло. Веселье бармена продолжалось, когда лицо Шаффера из ярко-красного стало фиолетовым.

Я сейчас умру! - подумал он. - Я сейчас задохнусь!

Покачав головой, Артуро повернулся, наполнил стакан мутной водой из-под крана и поставил его перед мужчиной.

- Запей это, гринго! - в его глазах больше не было веселья, но было противное, злорадное удовлетворение.

Шаффер взял стакан и выпил. Сначала ничего не происходило. Яйцо держалось крепко. Затем оно скользнуло ему в глотку. Однако как раз перед тем, как это произошло, Шаффер поклялся, что что-то внутри него дернулось, прежде чем пройти через канал его пищевода в желудок.

- Что это было, сукин ты сын! - выругался Шаффер. - Ты мог убить меня этой чертовой штукой!

- Вы уже выпили, bastardo[2], - холодно сказал ему Артуро. - А теперь убирайтесь к черту из моего дома.

Шаффер в замешательстве отступил на шаг. В течение четырех месяцев он был самым прибыльным клиентом Артуро.

- Что ты имеешь в виду, говоря со мной в таком тоне?

На широком лице Артуро появилась хитрая усмешка.

- Это выпивка... это был небольшой прощальный подарок от меня... Артуро Ортега... Я - старший брат Мигеля.

Митч Шаффер продолжал пятиться. Он вдруг увидел семейное сходство между своим несчастным работником и владельцем кантины.

- Что ты наделал? Ты отравил меня?

- Я должен взять нож и разрезать тебя от грудины до cahoonas[3], demonio blanco![4] - сказал он. - За то, что ты сделал с моим hermano[5]... за то, что ты сделал с дорогими Ксименой и Майей, - улыбка на его лице не соответствовала темноте в его глазах. - Но я не запятнаю себя твоим уничтожением. Это, мой друг, будет принадлежать другому.

Встревоженный, Шаффер повернулся и пошел через барную комнату к входной двери.

- Сегодня ночью ожидается гроза, - крикнул ему вслед Артуро. - Когда вы услышите гром и молнии, пляшущие в ваших окнах, вы будете молиться, чтобы увидеть утренний свет.

Шаффер все еще слышал смех Артуро Ортеги в кантине, когда он подошел к "Лендроверу" и сел на заднее сиденье.

- Увези меня к черту отсюда! - приказал он.

Молча кивнув, водитель покинул грязную стоянку "Santuario Azteca" и направился на север.

В ту ночь Мехико пережил самый сильный шторм, который он видел за последнее десятилетие.

Митч Шаффер ворочался с боку на бок, не в силах заснуть. Когда сильный дождь барабанил по окнам двадцать третьего этажа отеля "Хилтон Реформа" и яркие вспышки молний освещали его спальню, мужчина лежал на боку в постели, плотно прижав колени к груди. То, что началось у него как тупая боль в животе после того, как он лег спать, постепенно переросло в сильную боль в желудочно-кишечном тракте. Он застонал, когда его живот свело судорогой. Ему казалось, что он проглотил битое стекло, и осколки разрывали его на куски, проходя через его пищеварительную систему. У него было такое раньше, он страдал от приступов Мести Монтесумы[6], но ни один приступ не охватывал его так яростно, как сейчас.