Месть - страница 40

— Юрий, ведь это безумно дорого. Папиной зарплаты, — она кивнула на мужа-Даже на половину не хватит.

— Не волнуйтесь. Сейчас для меня это мелочи.

— Юра, если не секрет, с каких таких щедрот? Ведь ты же опером работаешь. Или, ты, как наши менты, перешел на самоокупаемость. Представляешь, что бы раскрыть преступление, берут деньги с потерпевших.

— Нет, Батя, я уже не опер к сожалению. Работаю в строительном холдинге, советником по безопасности.

— И как ты такой чести удостоился?

— Да, это не очень хорошая история. Сорвался на работе, нервы, пришлось уйти.

— А я, сколько тебя знаю, думал, что у тебя нервов нет, стальной канат. Ты у меня был самым хладнокровным солдатом.

— Ладно, Батя, хватит обо мне. Давай лучше за встречу.

Выпили за встречу, повторили, помянули погибших друзей, а затем пошел обычный застольный разговор, давно не видевшихся друзей. Батя рассказывал о своей солдатской жизни, Юрий о своей. Сказал, что отдыхал в Красноярске у Игоря. Стаса перевез в свой город, устроил на работу. Сейчас у Стаса все хорошо, даже сошелся с женщиной. Разговор затянулся до полуночи. Юрий перехватил искоса брошенный взгляд, женой ротного, на часы и понял, что пора удаляться. Это ему еще можно завтра отдохнуть, А Бате на учебу, жене на работу. Распрощавшись и погладив уснувшую девочку по голове, он вышел. Добирался он так же, с каким-то частником, бомбилой. Тамара Ивановна не спала, смотрела телевизор, ожидая его прихода. Объяснив, что она волновалась за Рудакова, все же незнакомый город да и наверняка будет возвращаться под шафэ. Всякое может случиться. По телевизору, каких только ужасов не показывают. Юрий успокоил старушку и предложил перед сном выпить по кружке ее замечательного чая. Проснулся он поздно. Хозяйки не было, ушла в больницу к дочери. Сделав зарядку, в каком бы состоянии он не был накануне, Рудаков ежедневно исполнял этот ритуал. Приняв душ, он прошел на кухню, где заварил чай и позавтракал, вернее, пообедал, оставшимся куском торта. На душе было спокойно. Как будто вернулся в безоблачное детство, когда рядом были папа и мама. Пока Тамары Ивановны не было, он совершил набег на близлежащие магазины и ларьки, забил холодильник. С Гургеном, как и договаривались вчера, созвонился ближе к шести вечера. Хозяйка была уже дома и готовила ужин, из продуктов, что купил Юрий. Гурген, уже освободился, и служебная машина привезла быстро. Появился он в квартире с букетом роз, для хозяйки, и небольшой пластиковой канистрой отменного армянского коньяка, которым его снабжали многочисленные родственники. Хозяйка посидела с ними на кухне для вида, а потом ушла смотреть свои мыльные сериалы. Разговор у Рудакова с Гургеном, шел в основном о работе. Тот, с его южным темпераментом, еле сдерживаясь от гнева, рассказывал о ситуации в МВД.

— Юра, ты представляешь, я, опер с двадцатилетним стажем, но понять не могу, кому надо целенаправленно разваливать милицию. Такой вакханалии, я еще не встречал. Раньше, во главу угла ставилась работа, то теперь клановость. Как только, кто-то занял должность чуть повыше, так его сразу окружает стая лизоблюдов. Должности и звания продаются и покупаются. Рядовых сотрудников заставляют заниматься поборами, а тем и деваться не куда. Приезжает в Москву, устраивается постовым, получает копейки, что бы с голоду ноги не протянуть, а у него на глазах, вся эта мутная пена отрывается. Стоит выйти на высокопоставленных руководителей, как бьют по рукам, оперативная информация уходит как сквозь сито. Дошло до того, что прокуратура нам каждый месяц план спускает, сколько пэпээсников, сколько гаишников, сколько оперов, что на земле работают, посадить. И садим, только не тех, кого надо, а рабочих лошадок. Кто не работает, их и садить не за что. Да, твое дело я тоже изучал.

— Гурген, а оно-то у тебя как оказалось?

— Кто и как, на тебя донес, что уволили и дело возбудили, это секрет фирмы. Я, с копией твоего дела ходил к начальнику УСБ. Тот со мной согласился, что дважды орденоносцу пусть и с расшатанной нервной системой, не место в колонии, это позор для государства, тебя и так достаточно наказали. Что-что, а наш генерал, мужик справедливый, если бы еще работать давали. Он тут же набрал телефон прокурора области и попросил, твое дело развалить, а прокурору по району, объяснить на пальцах, что если он не успокоится, то Нижне-Тагильская колония, для ментов, лет на десять, ему раем не покажется. Стоить потянуть за ниточку, а там столько дряни всплывет.