Месть ожившего болванчика - страница 18

— Здесь говорится, что на самом деле болванчика зовут Слэппи, — сказала я. — И… и я была права! Он воплощение зла! — С колотящимся сердцем разбирала я слова. — Тут говорится, что Слэппи был создан каким-то волшебником не то в конце девятнадцатого, не то в начале двадцатого века, — продолжала я. — Злым колдуном. Древесина, которую он использовал, была проклятой. Он смастерил болванчика из украденного гроба.

Молли моргнула.

— Ничего себе. Был бы папа здесь…

— Тут говорится, что болванчик обращает своих владельцев в рабство, — продолжала я. — Он безумно жаждет власти. Он рвется поработить каждого встречного. И… и… — Мой взгляд скользнул в конец. Ахнув, я схватила Молли за руку. — Только послушай, Молли! Там в конце прилагается несколько странных слов. Вот: «Произнеси эти шесть древних слов, чтобы разбудить его. И чтобы снова погрузить его в сон».

— Да ты шутишь! — Молли выхватила у меня фото и уставилась на него. — Так это же великолепно, Бритни. Чего же мы ждем?

Она вернула фотографию мне. После чего сдернула с головы полотенце и принялась вытирать свои медно-рыжие волосы.

— Ну же, Брит, скорее. Давай сделаем это. Давай прокричим эти слова перед Слэппи и погрузим его в сон навечно. Говоришь, Итан ушел на хоккей?

Когда мы сбегали вниз по чердачной лестнице, я подняла фотографию и еще раз прочла слова про себя.

Неужели мои тревоги позади?

Смогут ли слова погрузить Слэппи в сон?

Я проскользнула в дом опять же с черного хода. Жестом велела Молли вести себя тихо. Затем мы на цыпочках прокрались через кухню в прихожую.

Я услышала танцевальную музыку, доносившуюся из гостиной и заметила маму, устроившуюся на диване с журналом на коленях. Мама не танцует, но любит музыку-диско: чем громче, тем лучше.

Так что она не слышала, как мы с Молли бежали по лестнице наверх, в мансарду.

Итан оставил в комнате свет. Здесь царил страшный кавардак. Повсюду кучи грязной одежды, по полу разбросаны игровые диски и комиксы-манга, открытый пакет сырных чипсов на клавиатуре компьютера, пустые банки из-под газировки и свернутые джинсы на кровати…

Мы с Молли пробрались через этот беспорядок в глубину комнаты. Слэппи сидел в коричневом кожаном кресле у окна. Руки болванчика покоились на подлокотниках. Он смотрел прямо перед собой.

— Мы знаем твой секрет, Слэппи, — сказала я. Голос мой звучал странно — тоненький и сдавленный. В груди все трепетало. Я постучала болванчика по деревянной голове. — Видишь? Я даже знаю твое настоящее имя.

Я ожидала, что он пошевелится или заговорит. Но он знай себе таращился в противоположную стену.

Молли плюхнулась на край захламленной кровати Итана. Я видела, что ей тоже страшно.

— Не тяни, — тихо проговорила она. — Читай слова. Пока он не выкинул чего-нибудь ужасного.

Я крепко держала фотографию обеими руками, чтобы не дрожала.

— Прощай навсегда, Слэппи, — сказала я.

А потом нараспев прошептала древние слова…

— КАРРУ МАРРИ ОДОННА ЛОМА МОЛЛОНУ КАРРАНО.

Тишина.

Я слышала, как кровь пульсирует в ушах.

И тут я ахнула, когда руки болванчика соскользнули с подлокотников. Он завалился вперед, уткнувшись головой в колени.

Так он и остался сидеть, обмякший и безжизненный.

Я стояла и ждала… ждала и наблюдала. Но больше он не двигался.

Тогда я повернулась и взметнула кулаки над головой.

— Мы сделали это, Молли! — радостно закричала я. — Мы погрузили его в сон!

Я ожидала, что Молли тоже обрадуется и запрыгает.

Но она не двигалась. Она вперилась взглядом во что-то на кровати.

— Молли? Что с тобой? — воскликнула я. — Мы сделали это! Теперь все будет хорошо. Мы погрузили его в сон!

— Э-э… погоди секундочку, Брит, — пробормотала Молли. — Тебе стоит кое на что взглянуть.

Запустив руку в карман скомканных джинсов Итана, Молли извлекла какой-то маленький квадратный предмет.

Он походил на пульт от телевизора. Она бросила его на постель.

— Почему это торчало из кармана Итана? — спросила Молли.

Я подняла его и повертела в руке. На нем было не меньше дюжины кнопок, но никаких подписей. Ни слова, нигде.

Я нажала верхнюю кнопку. И тут же вскрикнула, потому что Слэппи зашевелился. Он поднял голову и захохотал.