Месть — штука тонкая - страница 9

— Я себе на прошлой неделе прикупил новый Mitsubishi-Pajero, — рисуясь перед провинциальными «шишками», небрежно поведал московский депутат, ставя стопку на стол, — а то моей «бээмвухе» седьмой серии уже полтора года, износилась, ход не тот, что был. Пусть на ней племянник ездит.

— А сын как же? — подобострастно спросил Рябиновский.

— Сыну я год назад «Порше» подогнал, — ответил Лазарев, — он у меня в Великобритании, в Ливерпуле, живет. Там у него свой бизнес. У них там свои понятия о том, что такое хорошая машина. Что поделаешь, молодежь…

Боброва «задушила жаба»: он не любил, когда у кого-то было что-то лучше, чем у него. Но, поскольку обладал губернатор скромным парком из четырех не самых престижных иномарок, то лишь скривил физиономию и глотнул коньяку, которого привезли из Армении специально по случаю его юбилея. Никитин, в душе которого кипела ярость, не смог промолчать и не вставить свою едкую реплику.

— Богато у нас депутаты живут, — прокомментировал он бахвальство Лазарева, — на зарплату машины покупаете?

Все присутствующие сочли вопрос губернаторского фаворита как удачную шутку и громко расхохотались. Вообще в кабинете присутствовала верхушка клана, и Никитин был тут совершенно неуместен. Депутат едва заметно дернул бровью. Хотя он и был на десяток лет младше Никитина, но не любил, когда всякие местечковые выскочки ему тыкали. А Никитин не считал большой заслугой депутатство в Думе, потому что видел, что проку от Думы для страны немного, а привилегий у них достаточно для того, чтобы безнаказанно обворовывать страну. Это было его личное мнение.

— А это, собственно говоря, кто такой? — намеренно спросил Лазарев у Боброва, дабы подчеркнуть ничтожность Андрея Егоровича тем, что с ним даже разговаривать западло.

— Это мой армейский друг Никитин, — ответил Бобров, — у него мебельная фабрика своя. Делает неплохие мягкие уголки.

— И всего-то, — брезгливо поморщился депутат, — а гонору, как у Рокфеллера.

Присутствующие опять разразились громким хохотом, дружно с презрением взглянув в сторону Никитина. Андрей Егорович побелел и сжал зубы от гнева. Рябиновский тихо восторжествовал. Сам он боялся что-либо подобное говорить Никитину, поскольку тот запросто мог взять его за шкирку и хорошенько тряхнуть. Но вот наконец-то нашла коса на камень.

— По крайней мере, я на свои «Жигули» честно заработал, — сдержанно сказал Никитин хамливому депутату.

Лазарев, который к тому времени уже отвернулся, чтобы взять бутерброд, услышав в свой адрес косвенное обвинение в воровстве, сдержанно оскорбился. Это выдали лишь его блеснувшие гневом глаза. Тем более что сказанное Никитиным не было таким уж измышлением, а, как говорится, сказанная правда сильно колет очи.

На последний свой джип Лазарев заработал быстро и небезынтересно. Он подготовил проект закона, который сильно ущемлял права рыбопромышленников, практически делал их бизнес стопроцентно убыточным. Об этом проекте намеренно «просочилась» информация в круги тех самых рыбопромышленников, и они незамедлительно пришли к Лазареву с челобитной. Депутат поломался для виду, потом у них на глазах порвал проект закона и уехал с места переговоров на новенькой Mitsubishi-Pajero.

—Ладно, ладно, — впрягся в назревающую ссору Бобров, — хватит вам, давайте лучше за банкетные столы двинемся. Там у нас сегодня молочные поросята зажарены.

—Плохую компанию ты себе подобрал, Бобров, — с пренебрежением сказал Лазарев, — не хочу я с оборванцами за одним столом сидеть.

Губернатор замялся, не зная, что предпринять. С одной стороны армейский друг, который, в общем-то, зарвался, а с другой — депутат, у которого можно денежку выпросить. Но Никитин сам предложил выход из ситуации. Он без слов повернулся кругом, вышел из кабинета, спустился по лестнице, прошел к гардеробу и попросил подать ему пальто. Через полчаса ему на мобильный позвонил Бобров и спросил:

—Ну, ты, блин, чё ты уехал? Мы бы всё уладили. Хотя зря ты так с ним разговаривал. Лазарев человек влиятельный.

—Вот сам и целуй его в зад, а я не буду, — ответил Никитин.

—Слушай, — рассердился Бобров, — ты говори, да не заговаривайся! С кем говоришь-то, хоть помнишь?