Место под солнцем - страница 65

— Верю, — сдавленным голосом отозвалась девушка. — Поэтому и не могу стать твоей женой.

— Черт возьми, где же логика?

— Никакой логики. Ты просто не веришь, что не можешь заполучить всего на свете. Я для тебя как конкурент на рынке. Ты любишь меня? Да, но только на своих условиях. У любви нельзя отнять повседневных сторон, а ты отвергаешь обещания и обязательства, не говоря уж о мелочах жизни, которые зачастую становятся самым главным. Ты признаешь только свои права — за тобой последнее слово, за тобой и право сюзерена, так? Ты хочешь получить любовь чистенькую и умытую, без единого пятнышка. Однако ее не купить и не выиграть, даже если у тебя трижды крапленые карты. Я не выйду за тебя замуж, Джек. Я не могу. Пожалуйста, не вынуждай меня повторять.

Заявление ее было сродни пощечине. Нет, не той, неистовой и многообещающей, которую получил Джек в конце их первой встречи. Это был расчетливый, холодный удар. Это было оскорблением.

— Вот как. Верится с трудом, — помолчав, произнес Джек.

— Однако это так.

— Не думай, что я начну бегать за тобой, как подросток. Эти игры не по мне. Я не буду ни умолять тебя, ни требовать ни сейчас, ни когда-либо.

— Вот и отлично, — сказала Карла, еле сдерживая дрожь в голосе. Обида, гнев, боль Джека отозвались в ее сердце страшным, почти похоронным звоном.

Фитцджеральд сдержал обещание. Больше он не просил ее руки. Он вообще не сказал ни слова. Порознь они вернулись к машине, в молчании ехали. Глаза их не встречались. Не прикоснулся Джек к ней и ночью. Они лежали, повернувшись друг к другу спиной, будто участвуя в чудовищной пародии на ту ночь, когда гроза впервые, пусть невинно, свела их в одной постели. Казалось, сам дьявол привел Карлу на распутье. Она, раздираемая любовью и страхом, прошла через страшную пытку. Она не смыкала глаз, и только под утро тоска и отчаяние уступили место тяжелому забытью.

На следующее утро они уехали из Сан-Рафаэля. Всю обратную дорогу Фитцджеральд был подчеркнуто вежлив, но старательно избегал малейшего физического контакта с Карлой. Он был убит. Уничтожен. Черт побери! Она спятила, если думает, что он будет ползать на коленях и унижаться. Она дура, если думает, что он наобещает ей с три короба жизненных радостей. Внутри у него все кипело. Голова этой красавицы полна романтическим вздором настолько, что она и слона под носом не видит. Свидания при луне, охапки роз — и безнадежная бытовая скука? Блистательная театральная карьера — и дом, полный орущих детей? Она сама не знает, чего хочет, злился Джек. Злился на нее, злился на себя. Она просто не хочет его. Или боится признаться, что хочет. Она не намерена идти за кем-то по жизни? Или она не хочет принадлежать сильному, преуспевающему мужчине, который не умеет и не любит страдать? И то, и другое плохо, мрачно размышлял Джек. Однако, если на карту поставлены любовь и гордость, он выбирает последнее. Поражение для него? Возможно. Но он выдержит. А любовь… что же, обойдемся без изысков.

В комплексе «Каталины» Фитцджеральд вернулся в свой номер. Карла с ужасом ощутила, что у нее ампутирована душа. Потеря казалась невыносимой. Первую ночь она провела без сна. Тикали часы. Пойти к нему, выложить все оставшиеся сногсшибательные подробности и посмотреть, как он отреагирует? Один раз девушка даже вскочила, накинула халат, открыла дверь, но, едва шагнув за порог, вернулась, снова легла. Пустая, холодная постель давила и угнетала. Нет, она не пойдет на такой шантаж. Джеку только брось перчатку. Вызов он принимает всегда, примет и в этот раз, потому что поражение невыносимо для него, невыносимо, даже если он знает, что выиграть не сможет никогда. А сейчас именно такая игра. Крапленые карты у Карлы, и последний ход — ее. А она лучше потеряет его, чем обманет. Она не из тех, кто ставит ловушки, чтобы заманить противника.

Неожиданно ей вспомнилась Молли, которая цинично рассуждая о мужчинах, любила повторять: «Осторожнее с ними. Особенно с теми, кто поведал тебе свою жизнь. Имей в виду, самое главное они всегда опускают». Оказывается, это применимо и к женщинам. Но когда столько лет живешь с ложью в сердце, сама начинаешь верить в нее. А что если бы она с самого начала сказала Джеку всю правду? Сделал бы он ей предложение? Конечно, нет! Он сказал — горячо убежденно сказал, как рад тому, что чужой ребенок не будет омрачать их безмятежное супружеское счастье. Он с облегчением узнал, что того ребенка она потеряла…