Место полного исчезновения: Эндекит - страница 12

— Не беспокойся! — улыбнулась Лена, сразу поняв, что творится на душе у ее воздыхателя. — Ужин заказан заранее и оплачен тоже заранее. Даже чаевые выданы задним числом.

— Задним числом — не задним умом! — решил пошутить Игорь, и его шутка имела успех.

Лена расхохоталась и заметила:

— Надо будет запомнить и взять на вооружение! Есть у меня один товарищ, который обожает русские народные шутки-прибаутки…

Она первой увидела появление в зале Дарзиньша, так как сидела лицом ко входу.

— Твой сожитель появился! — сказала она чуть встревоженно. — Случайная встреча или…

— Я ему сказал, в какой ресторан мы идем, — ответил Игорь, — ты, наверное, запамятовала. Он же мне еще объяснял, как быстрее дойти до «Глории».

— Я прекрасно это помню! — нежно и ласково улыбнулась Лена. — Я это и имела в виду, говоря с иронией о случайной встрече. Только бы не навязывал своего общества.

— Почему? — удивился Игорь. — Доброжелательный дядька.

— От его доброжелательства у меня по коже мурашки бегают, — заметила Лена.

Но Дарзиньш и не думал подходить к ним. То ли он хорошо запомнил сказанное соседом, то ли просто у него были самые простые цели: выпить, закусить и расслабиться.

Он и столик занял далеко от столика Лены с Игорем, заказал себе графинчик водки и соответствующую закуску, недорогую, сообразную графинчику водки, и в ожидании заказа стал осматривать зал ресторана.

Увидев Лену и Игоря, он лишь кивнул им и все.

Так он и наслаждался своим одиночеством, не делая даже попытки подойти к столику Лены с Игорем.

А Игорь с Леной расслаблялись по полной программе: они танцевали почти каждый танец, иногда даже не возвращаясь к своему столику, наслаждаясь тем, что во время танца можно было медленно покачиваться, тесно прижавшись друг к другу, ощущая тело партнера и сливаясь с ним.

Однако естественные потребности бывают и при самой пылкой любви. Игорю первому «приспичило», и он помчался в мужской туалет, где к его радости была свободная кабинка.

Облегчившись, он невольно Прислушался к раздраженным голосам в соседней кабинке.

«Это — хозяин! — злобствовал один. — Я его сразу узнал».

«Не кипятись! — увещевал другой. — Столько лет прошло, мог и перепутать. Сам посуди, что ему делать одному в нашем городе? У них свои зоны отдыха!»

«Падла буду, „Кот“! — ярился первый. — Этого козла трудно не узнать. Его заделать мало, это — слишком легкая смерть для него. Надо его взять и на мызу отвести, там мы с ним позабавимся, как он с нами забавлялся».

«По мне, так быстрее „перо“ в бок и в мусорный ящик „мусора“», — захихикал второй.

«Жаль, „пушки“ со мной нет! — вздохнул первый. — Его любимой шуткой было: сунуть в рот ствол и предложить пососать. Один отказался, так хозяин выстрелил ему в рот и выбил затылок напрочь, будто и не было. Остальные сразу поумнели и отсасывали дуло».

Соседи по кабинке первыми покинули свое местопребывание, и голоса сразу стихли.

Игорь, затаившийся в своей кабинке, боясь обнаружить себя, чувствуя, что коснулся такой тайны, за которую и убить могут, осторожно вышел и постарался побыстрее вернуться к ожидавшей его Лене.

— Ты что такой взъерошенный? — удивилась Лена. — Стал свидетелем любви гомосексуалистов, и это оскорбило твои нравственные чувства?

— Нет, скорее коснулся тайны, где ненависть не только не угасает, но с каждым годом крепнет и развивается, — пояснил Игорь. — Услышал рядом в кабинке голоса обсуждающих, как они будут расправляться с каким-то хозяином. Один жалел, что у него нет пушки. Наверное, привязал бы к жерлу и выстрелил, чтобы разнести тело на куски. Говорят, так англичане расстреливали сипаев в прошлом веке.

— Глупенький! — рассмеялась Лена. — «Пушкой» называют пистолет. Неужели у вас в институте не проходят таких простых вещей.

Игорю стало стыдно. Он действительно забыл, что уголовники так называют пистолет.

— Извини, просто забыл! — сказал он, и чтобы прекратить ненужный разговор, положил руку на руку Лены. — Пойдем, лучше потанцуем.

Но тут музыка смолкла, и Игорь увидел, что музыканты ушли со сцены вместе с инструментами.

— Кина не будет, кинщик заболел! — погрустнел он сразу. — Будем допивать коньяк.