Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба - страница 20
Второй следователь: Жаль только, что мы не знаем, что именно.
Первый следователь: Мы-то, конечно, нет. (Понизив голос). Но вот, что касается их сиятельства, то тут бы я не зарекался… Что это у вас?
Второй следователь: Список тех, кого требуется допросить.
Первый следователь: Но какой большой!.. Дайте-ка взглянуть. (Забрав список, читает). Рейнальдо, слуга покойного Полония… Так. Азалия, фрейлина… Актеры… (Второму следователю). Зачем тут актеры?
Второй следователь: По слухам, они были в приятельских отношениях с принцем Гамлетом. За ними уже послали.
Первый следователь: Было бы гораздо лучше, если бы он поддерживал отношения с церковными певчими. (Бормочет, читая). Господин Корнелий… Господин Вольтиманд… Офицеры Бернардо и Марцелл… Девица Маргрет… Против этого имени стоит большой восклицательный знак. Как это понимать?
Второй следователь: Так, что эту птичку хотели допросить их сиятельство. Лично.
Первый следователь: Не знаете, за что такая честь?
Второй следователь: Точно сказать не могу, но, кажется, дело идет об этом сумасшедшем итальянце, который вчера стращал нас историями про призраков. Они знакомы.
Первый следователь: Его зовут Горацио. Он действительно итальянец. Но сколько я могу судить, он себе на уме, но далеко не сумасшедший.
Второй следователь: Сумасшедший он или нет, но после его рассказа мне всю ночь мерещилось черти что.
Первый следователь: Что, если не секрет?
Второй следователь (уклончиво): Я не хотел бы даже вспоминать.
Первый следователь: Вот видите… Нет, он не сумасшедший. В нем чувствуется расчет и умысел. (Понизив голос). Представьте себе, что будет, если его историю станут пересказывать по кабакам и рынкам? У кого будет от этого болеть голова?..
Второй следователь молча смотрит на Первого.
Ага?.. Вот то-то же.
Второй следователь (косясь на дверь): Но как же их сиятельство?
Первый следователь: О, тут не беспокойтесь. С его-то головой он найдет выход хоть из Преисподней.
Второй следователь: Не сомневаюсь. (Негромко). Только, может, лучше… (Красноречивый жест). Раз, и готово…
Первый следователь (посмотрев на Второго следователя, не сразу): Зачем же торопиться? (Возвращается к бумагам).
Короткая пауза.
Слуга (появляясь на пороге): К вам какая-то дама.
Первый следователь (меланхолично, не отрываясь от бумаг): Вопрос в том, сынок, – какая именно.
Слуга: Довольно полненькая, чтобы не сказать больше.
Первый следователь: Запомни, сынок, на языке юриспруденции это называется «особые приметы». (Отрываясь от бумаг). Что ей нужно?
Слуга: Она не говорит.
Первый следователь: Не говорит или не хочет говорить? (Второму следователю). Тут есть нюанс, мне кажется.
Второй следователь: Если вы подвергните ее допросу с пристрастием, то уверяю вас, она заговорит так, что будет уже не остановить.
Первый следователь: Я предпочел бы действовать убеждением.
Второй следователь: А я чем? (Слуге). Кто она?
Слуга: Она не пожелала назвать свое имя, милорд.
Первый следователь: Так она еще и безымянна. (Второму следователю). Что у нас есть о безымянных дамах, коллега?
Второй следователь: Немного. Лицо безымянное не может быть ни свидетелем обвинения, ни свидетелем защиты… Ах, нет. Прошу прощения. Есть кое-что еще. Лицо непоименованное имеет право выступить в качестве безымянного объекта судебного разбирательства, например, в том случае, если суд разбирает дело, относящееся к безымянному мертвому телу. (Слуге). Похожа она на мертвое тело?
Слуга: Я бы не сказал.
Первый следователь: В таком случае, передай ей, что мы ее больше не задерживаем.
Слуга (неуверенно): Но, ваша милость… Я хотел сказать, что она настроена очень решительно.
Первый следователь: Это может обойтись ей очень недешево.
На пороге появляется Дама – просительница, женщина средних лет. С первого взгляда видно, что она беременна. Слуга поспешно исчезает.
(Холодно). Что вам угодно, сударыня?
Рыдая, Дама подходит, закрыв лицо платком. Короткая пауза.
Что значат эти слезы?.. (Нетерпеливо). Ну, же?
Дама продолжает рыдать.
Надеюсь, вы не собираетесь нас утопить? Можете быть уверены, нам бы это не понравилось. Тем более что вы отнимаете у нас время, а, следовательно, угрожаете нашему спасению.