Метагалактика 1993 № 2 - страница 19

— Где ты их взял?

Октар оставил трубку и опять посмотрел на Михаила. Как показалось, недоуменно.

— Сделал.

— А кто тебя научил?

— Никто. Я просто знаю.

— А до того, когда ты научился?

— Я всю жизнь знал, как делать, с самого рождения.

Михаил ничего не понял, откинулся на одеяло, сцепил на макушке пальцы и посмотрел на работающего Октара. Спина у мальчика была почти черная, закопченная из-за слоя пыли и грязи и сумрака пещеры. А когда под кожей прокатывались туда-сюда лопатки, на спине были ясно видны темные зарубцевавшиеся следы. Кто-то жестоко и больно провел по спине длинными когтями, оставляя на всю жизнь рваные полосы шрамов. «Нелегко ему тут живется», — подумал он.

— Сколько тебе лет, малыш?

— Мне? — Малыш задумался. — А что такое «лет»?

— Ну… — Михаил смутился. — Твой возраст.

— Не знаю, — признался Октар.

По другую сторону от костра Яран позвал:

— Идите есть. Готово.

Они, радостно суетясь, сгрудились вокруг снятого с огня котелка, шумно и с наслаждением вдыхая мягкий пар от варева, необычайно вкусно пахнущий мясом, лиловыми грибами, мхом и травой. Яран сердито их отталкивал, но тоже был рад, с достоинством загребая ложкой и разливая по тарелкам зелено-коричневую кашицу. Ложки и тарелки были самодельными, импровизированными — из полого внутри очень толстого тростника и половинок огромнейшего ореха, похожего на кокосовый. Малыш ужасно проголодался, как и все остальные, жадно, с хлюпаньем втягивал суп, жевал осколок грибной шляпки вместо хлеба и выглядел очень счастливым. Яран и Михаил ели медленно, степенно, благосклонно взирая на подвижного мальчика. Так и сидели втроем — усталые, голодные, хлебая жиденький и не очень питательный суп пополам с надеждой.

Октар мгновенно слопал всю порцию и потребовал добавки. Яран дал добавки. Октар это съел и попросил еще. Яран, зачерпывая третью порцию, заметил:

— А ты неплохо ешь, аппетит у тебя хороший.

— Не жалуюсь! — бодро отозвался Октар, принимая от Михаила грибную горбушку. — Что такое отдельный человек в тропическом лесу с пустым животом? Никто. Худая и слабая личность, хватай не хочу. Каждый готов сожрать, кому не лень.

Он, наконец, наелся, ладонью вытер губы и перешел на свое место — в глубине пещеры, на подстилке, рядом с рюкзаком. Затем небрежно повертел в руках анализатор, бросил его, лег на спину и сказал, обращаясь к Ярану:

— Хорошая у тебя еда. Вкусно. Только маловато.

«Ничего себе „маловато“, — подумал Михаил. Полный котелок, литров шесть точно будет. Как он умудряется так много есть?» Тут ему в голову пришла неожиданная мысль.

— Октар, а ты можешь долго оставаться без еды?

На Земле их долго обучали, как правильно дышать при длительном голодании, как рационально расходовать свои силы и при этом не умереть от истощения. Михаил, один из всей группы, однажды не ел больше месяца, чем запросто заткнул за пояс своих сокурсников. Правда, потом два дня пришлось жить на внутривенном питании.

— Могу, — быстро ответил Октар. — Минимум два месяца. Если питаться только одной травой.

Михаил, высунувшись из дупла, встал на прочную площадку перед входом из крепко сцепившихся веток, сорвал листок и почистил посуду. Потом вернулся, и они уселись около костра рядышком, прижимаясь боками, стали задумчиво смотреть на огонь. Октар, не отрываясь, попросил:

— Миша, расскажи про свой дом.

Он рассказал. Что живет на прекрасной планете Земля, очень древней и мудрой. Что на ней очень много хороших домов, городов, людей. Когда стал рассказывать о людях, Октар стал очень внимательным и осторожно вытянул в его сторону треугольное ухо, чтобы лучше слышать. Люди там разные, есть умные и всезнающие, есть завистники и лжецы, но большинство все-таки хорошие люди, они руководствуются гуманными принципами и обязательно во что-то верят. Пусть в Бога, в высшие космические силы. А еще верят в победу разума и, самое главное, в человека.

— Не понимаю, — задумчиво произнес Октар. — Все верят в человека. Но ведь это же упадок! Вера, напрочь лишенная реальной базы. Это ведь как человек, прыгающий по тонкому льду. Не выдержал лед — и ты утонул.