Меж двух Царей - страница 21

А еще Государь запретил хождение по госпиталю всякого рода высоких делегаций, ведь прежде и дня не проходило, чтобы по залам, словно на экскурсии, не ходили табунами всякие напыщенные, важные и часто иностранные гости, вместе с фальшивым сочувствием разнося заразу и множа беспокойство тяжелораненных.

И теперь этот неприятный полковник хочет, чтобы она выдала Императора? Да ни за что! Даже если бы он тут и был.

ПЕТРОГРАД. КАЗАРМЫ ПРЕОБРАЖЕНСКОГО ПОЛКА. 6 марта (19 марта) 1917 года. Ночь.

Весь наличный состав Преображенского запасного полка был построен. Уже отзвучали приветствия, уже завершился минимально необходимый церемониал встречи Государя Императора, и теперь солдаты молчали, ожидая собственно то, ради чего их построили здесь прямо среди ночи. Ожидали Высочайшее слово.

Конечно, они уже знали об аресте их командира, но в отличие от кадровых частей Лейб-гвардии, недавно забритым в армию нижним чинам запасных полков командир этого самого полка, где они временно "обучались", вовсе не был таким уж родным отцом-командиром, поэтому ожидать каких-то движений и ропота по этому поводу не приходилось. Скорее это заставляло их быть более осторожными, придерживаясь принципа "если уж полковник пошел под трибунал, то очень уж суров царь-батюшка, остальным нужно поостеречься, не гневить лишний раз и на рожон не лезть".

Я стоял на возвышении и смотрел на них. Честно сказать, поймал себя на мысли, что если запасные батальоны прославленного Преображенского полка выглядят так… как бы это сказать, ну, не очень стройно и презентабельно (и это во время Высочайшей встречи!), то страшно даже предположить, как же выглядят другие запасные полки! Нет, я некоторые из них видел в дневное время во время принесения церемонии присяги, но тогда я не придал этому такого уж значения. А вот теперь, это почему-то бросилась в глаза.

Ну, да ладно. Как говорится, за неимением гербовой бумаги пишем прямо на заборе. Было бы что писать.

— Братцы! В эту тревожную ночь к вам обращаюсь я. В столице мятеж. Некоторые могут сказать, ну, что мятеж? Разве это первый мятеж? Что нам с того? Так скажут некоторые.

Я сделал паузу и услышал абсолютную тишину. Лишь в отдалении шла перестрелка. Преображенцы слушали затаив дыхание. Они явно ожидали от меня каких-то ура-патриотических "взвейтесь да развейтесь", а тут царь-батюшка вдруг заговорил человеческим языком.

— Так скажут некоторые и ошибутся. Мятеж подняли те, кто привык вкусно кушать, когда в деревнях голодают, те, кто сладко спит на перинах, когда солдаты гниют в окопах, те, кто зарабатывает огромные капиталы на войне, пока льется кровь на фронтах. Подняли мятеж ночью, подло решив убить Императора и устранить угрозу своей сладкой преступной жизни. Подняли мятеж спешно, убоявшись того, что лишу я преступной вольницы продажных чиновников, алчных капиталистов, вороватых интендантов. Узнав и убоявшись намерений моих дать простому народу волю, землю и правду. Испугались они и того, что не будет больше русский царь слушать дурных советников, а обратится за советом прямо к народу русскому.

Вновь пауза. Пусть переварят.

— Смотрю я на вас и вижу перед собой народ русский. Призвали вас на службу по всем деревням и весям, по городам и поселениям. Призвали от сохи, от станка, оторвали от важного мирного труда и отправили на фронт. Так ответь мне народ русский — по нраву ли тебе кровопийцы, которые жируют за твой счет, пока ты проливаешь кровь и спасаешь Россию?

Зазвучал приглушенный ропот. Очевидно приятно себя считать народом и неприятно, что тебя любимого угнетают, пока ты кровь "на колчаковских фронтах" проливаешь. Ну и что с того, что ты на фронте никогда не был и как-то совершенно туда не стремишься? Разве это мешает рвануть на себе гимнастерку и с надрывом гневно воскликнуть?

— По нраву ли тебе народ русский, что хотят лишить тебя всего, убив русского царя — защитника народного? Или тебе больше по нраву, чтобы царь русский покарал всех врагов народа, даровав простому труженику все то, что он так давно ждет?

Шум нарастал с каждым моим посылом, но паузы пока были, чтобы я мог кинуть в народ новую фразу. Значит, контакт есть и меня слушают. Ну, так с чего бы им не слушать? Тем более, что приберег я им кое что на сладенькое. Но это чуть позже, а пока…