Меж двух огней - страница 59

Она замерла. Если Стрейкен отвлечет ее сейчас, змея ее точно укусит. Она перешла точку невозвращения. Голова змеи снова повернулась к крысе, и та замерла. Она увидела, как над ней возвышается змея, и застыла на месте. Кей Ти пошевелила пальцами. Эбонитовая головка кобры повернулась к ее руке, и вот рука снова взлетела. Стрейкен не увидел движения руки, потому что смотрел на змею. Она бросилась вперед с такой скоростью, что даже визуально смазалась; она бросилась быстрее, чем он мог за ней уследить. Он видел ее в позиции старта, потом сразу финиша, но никак не движение между этими моментами. Он услышал сильный удар змеиной головы о крышку. Потом грохот ивовых прутьев, когда змея пыталась освободить свои зубы.

Крышка была пуста. Змея целилась в крысу, но движение руки отвлекло ее, и она ударила с угла. Ей не хватило чуть-чуть силы и скорости. Но этим чуть-чуть и воспользовалась Кей Ти. Она встала, держа крысу в руке как награду. Она сделала шаг назад, подальше от рассерженной змеи и триумфально улыбнулась Сумо.

Тут Стрейкен увидел, что кобра прошла гораздо ближе, чем ему показалось сначала. Рубашка Кей Ти была порвана у запястья. Зубы зацепили ее рукав, не достав до тела какие-то считанные миллиметры. Но самое важное здесь было то, что змея промазала.

Кей Ти протянула спасенную крысу Пили. Но он руководствовался своими представлениями о справедливости, а девушка не успела остановить его. Она повернулась лицом к Стрейкену и только боковым зрением видела Пили. Недолго думая, он швырнул крысу обратно в крышку. Мгновение спустя ударила змея. Ее дважды обвели вокруг пальца, и она не собиралась еще один раз повторять свою ошибку. Челюсти резко сомкнулись поперек злополучного грызуна, и воздух вылетел из его легких. Кобра завертела головой. Она набросила кольцо на тело крысы, чтобы держать ее, пока та будет умирать. Крыса дергалась и открывала рот в беззвучном вопле боли. Яд стремительно бежал по ее венам, отрава все глубже проникала в тело с каждым ударом сердца.

Пользуясь сосредоточенностью змеи на крысе, Сумо осторожно прижал голову рептилии к песку. Когда она перестала дергаться, он сжал ее шею между большим и указательным пальцами, поднял ее и опустил обратно в корзину. Змеиный хвост обернул его запястье: последний акт неповиновения перед тем, как Сумо опустил крышку на место и предоставил змее возможность в темноте сожрать свою награду.

Сумо улыбался, глядя на Кей Ти, как будто только что открыл восьмое чудо света. Он улыбался своей беззубой улыбкой и кивал головой, как будто кланяясь. Малайзийские моряки вообще-то не очень уважают женщин, но Сумо вел себя так, словно собрался восстать против столетних культурных обычаев. Он триумфально поднял руку вверх. Кей Ти поняла намек, тоже подняла руку и хлопнула его по ладони. Раздался громкий шлепок. Сумо заревел от восторга. Потом он вернул ей любезность, стараясь не ударить слишком сильно свою новую любимицу. Это помогло ей выйти из шока и избавиться от напряжения. Лицо осветилось спокойной улыбкой. Крыса была забыта, и Кей Ти с Сумо стали лучшими друзьями.

Стрейкен решил, что с него хватит. Он повернулся и зашагал по пляжу, глубоко засунув руки в карманы шорт. Кей Ти выставила его трусом. Ради этого она рискнула жизнью. Сумо, наверное, теперь потерял к нему всякое уважение. Его прилюдно унизили.

Но по крайней мере, у него есть лодка.

Позже этой ночью маленькая моторная лодка отчалила по направлению к японской яхте. «Фубуки» стояла на глубокой воде в миле от берега, и маленькая моторка добралась до нее за пятнадцать минут. Подчиненные Вакахамы-сан не могли просто так исчезать на четырехдневные морские прогулки на Керкуллы без предварительного разрешения. И им для этого нужна была веская причина.

У Пили Паранга, как выяснилось, была не просто веская, а очень веская причина.

Они отправились в путь следующим вечером: веселая команда, опьяненная предвкушением приключений. Стрейкен, Пили, Сумо и племянник Сумо, имя которого Стрейкен выговорить не мог. В конце концов он остановился на Шлеппи. Это слово действительно подходило мальчику с его небольшим ростом и некоторой медлительностью; кроме того, оно напоминало его настоящее имя, и ребенок охотно на него откликался.