Между демоном и бесом - страница 3
Даже я не сумела удержаться после слов Беса от очередного приступа жгучей похоти, ударившей надрывным спазмом между ног по интимным точкам. Снова немощно всхлипнула и снова плотнее сжала бёдра, уже желая намного большего, едва перед глазами предстала описанная мужчиной картинка. Может оттого и обхватила большой палец Бессарабова губами и даже скользнула по нему языком, сама не ожидав от себя подобной смелости. И, видимо, этим подтолкнув его к последующим действиям. Потянуться другой рукой по моему телу дальше к животу, чтобы подцепить, а потом и подтащить подол юбки платья до самых трусиков.
— М-м, Дэм. Ты бы видел, какое она носит кружево. Закачаться можно только от одного прикосновения…
И он действительно начал поглаживать мой лобок кончиками пальцев прямо поверх трусиков, а меня, о, господи… Меня начало вести от этих сладких ощущений ещё сильнее. Особенно когда он добрался до главного интимного холмика с весьма чувствительными половыми губами и стал ласкать их более смелыми движениями. А я от этого — дуреть, буквально на его всеподмечающих глазах.
— А какая она там уже горячая и… — несколько возбуждающих и очень мягких поглаживаний по скрытой кружевной тканью киске, и Бес ныряет своими чересчур смелыми пальцами ещё глубже, в стык между моих ног. — Ох, бл@дь, мокрая. Да, Дэм, у неё уже на хрен промокли трусики. И таким взглядом смотрят, когда безумно хотят кончить. Да, сладкая?
Я и не думала ему отвечать, опять несдержанно тихо застонав и как раз в тот момент, когда он вытащил из моего рта большой палец, а другой рукой забрался под край ластовицы нижнего белья и… И без какого-либо труда добравшись до моих влажных интимных складочек.
— Охренеть… просто охренеть, Дэм! Вот это киска. Я реально дурею. Такая гладкая, мокрая и горячая. Да она просто течёт от желания быть оттраханной.
— Грёбаный сукин сын! Да чтоб тебя! — Дэм снова выругался сквозь жёсткую усмешку, и, кажется, я расслышала, как скрипнула дорогая отделка руля под его пальцами. Он даже заёрзал на своём кресле, но обернуться к нам так и не решился, упрямо уставившись на дорогу и кое-как сдерживаясь, чтобы не увеличить скорость и без того летящего по шоссе авто. А уж исходящее от него физическое напряжение с зашкаливающим желанием я ощущала буквально кожей и заводилась от этого, как какая-то озабоченная извращенка. Особенно от мысли, насколько Дамир сейчас тоже был возбуждён, видимо, борясь с неуёмным желанием расстегнуть свои штаны и впустить на волю стоящий колом член.
А думать о таком, когда пальцы Беса скользят по ноющим лепесткам моей воспалённой киски, ненадолго задерживаясь на клиторе, тут и мне было очень сложно не застонать в голос и не повести бёдрами в такт движения чужой руки.
— Да, Дэм… Я её уже там ласкаю. Слышишь?.. Слышишь, как ей нравится?
3
— А хочешь услышать, как она кончит на мои пальцы. Как я ей там всё разотру и заставлю спускать при бурном оргазме.
Действительно, чёртов сукин сын! Чёртов Бес! Только от одних его долбанных слов меня крыло одержимой похотью с остервенелым желанием сделать что-нибудь безрассудное со своей стороны. А уж когда он продолжал при этом массировать мне клитор и действительно растирать по всей поверхности киски мои же интимные соки, мне и вовсе хотелось беспрестанно стонать, выгибаться и бездумно цепляться за жёсткую обивку кресел салона.
— Мать твою, Бессарабов!.. — Дамир в который раз буквально рыча ругнулся, подхлеснув моё ненормальное возбуждение и без того разгорающееся под пальцами его напарника до невыносимого предела. Из-за чего мне опять пришлось громко заскулить и подмахнуть ладони Беса.
Это было чистейшее сумасшествие. Только мне, почему-то, так не хотелось, чтобы оно заканчивалось, как должна была вскоре закончиться дорога, по которой мы мчались посреди глубокой ночи до известной всем конечной цели.
— Я сейчас остановлю эту гребаную машину и не знаю… не знаю, что сделаю!..
— Серьёзно, Дэм? Не знаешь. А мне кажется, прекрасно знаешь. Просто возьмёшь и вые@ешь эту шикарную самочку, как всегда мечтал вые@ать во всех своих пошлейших фантазиях. Натянешь её по самые яйца и отдерёшь до беспамятства.