Между двух огней - страница 32
– Кассир сказал, что купюры были слегка влажные.
– Где только не приходилось прятать деньги от большевиков, Тим. Вы не представляете.
Чековая книжка выглядит солидно. В кожаном переплете. Самописка с золотым пером в комплекте. Мы сидим в кафе на берегу Цюрихского озера и пьем апперетив.
– И что дальше? – Спросил Яков.
– А что ты там планировал? Прикупи еще виноградников. Замок восстанови. Я не знаю. Ты же что-то планировал? У меня единственное требование, построенный мной сортир – не сносить!
– Ну да. Нужно будет хозяйством заняться… – тоскливо это вышло у барона. Как-то ему не по себе. – А ты, Кольцов? Ты чем займешься?
– У меня девушка в Париже. Поеду, приглашу на Ривьеру.
– Еще не сезон.
– Да? Ну не знаю. Придумаю что-нибудь.
– Кольцов! Я по твоей роже вижу, что ты что-то задумал. Не хочешь посвятить меня?
– Нуууу… прежде всего я хочу купить в Париже дом.
– Точно! Я еду с тобой, Кольцов. Тоже куплю себе жилье.
– Архиверное решение, Яков. А то, как-то даже неприлично. Барон, винодел. И как последний лох без квартирки в Париже! Ютится по Крийонам… фи.
– Ты не хочешь, чтобы я с тобой ехал?
– Ну почему же? Вдвоем всяко веселее. Просто ты вроде бы в Жуаньи хорошее дело затеял, а я получается, тебя сбиваю с правильного пути.
– Ерунда. Я нанял Огюста управляющим, помнишь того винодела? Пусть управляет. Проект восстановления замка у него есть, вот пусть занимается. С мэром свяжусь по телефону. А сам поживу в Париже. Мне тревожно оставлять тебя одного, ты опять займешься контрабандой и сгинешь в пучине.
– Скажи лучше, что ты просто думаешь еще со мной заработать!
– И это тоже. Судя по тому, как ты уклоняешься от разговора, ты явно вынашиваешь очередной план.
– Да. Не буду скрывать, у меня есть мысли, и я их думаю.
– Не забудь мне потом рассказать, что надумал. И хватит сидеть! Пошли в отель, будем собираться.
Из Цюриха в Париж поезд сейчас идет больше суток. За окном проплывают фантастические Швейцарские пейзажи. Мы с Мейделем впервые коснулись происходящего в России.
– Иван, тут пишут про какие-то колхозы, что создают в России на помещичьих землях. – Сообщил Мейдель за завтраком, изучая Неу Цюрих Цайтунг.
– Это все пустое.
– Слушай, если судить по газетам, они там всерьез хотят построить народное государство.
– Мне кажется, уже ничего они не хотят. Там после смерти Ленина непрерывная борьба за власть. И колхозы – это такой способ этой борьбы. А не попытка накормить страну.
– Думаешь, они скоро разваляться?
– Да нет. Россия – богатая. Там нужно много прострать, чтоб она развалилась. Сейчас вот сельское хозяйство прострут. Потом промышленность создадут непонятную за чудовищные деньги. Потом армию сольют в унитаз в начале войны. Так дальше и будет. Страну будет возглавлять главный просиратель. И опираться ему придется не на успешных, а на обхезавшихся. И власть будет у формы, а не у сути. Потому что – колхозы создавать взялись? Пожалуйста – сто тыщ колхозов! Лучше стало с продуктами? А про это мы не договаривались! Мы договаривались создать колхозы. А продовольствие – это другой вопрос. И вообще, господин Сталин – марксист. А Маркс, как известно, призывал уничтожить Россию. Сталин постарается. Правда, как всякая бездарность, и здесь провалится.
Я задумался. Одна из самых унизительных для моей страны фраз, сказанных Черчиллем, это знаменитая фраза о Сталине, что он принял страну с сохой а оставил с атомной бомбой. Как же нужно презирать Россию, чтобы утверждать что русские без этого уголовника ничего не могут…
– Но согласись, Иван, коммунистическая идея в России победила.
– В том-то вся беда.
– А мне коммунизм нравится. Как идея.
– Да перестань, Яков. Мне вот идея про Город-Солнце нравится. Там, где гражданину полагается три молодых рабыни, – беленькая, рыженькая и черненькая. Только я не пойду стрелять людей из-за этого.
– А вдруг у них получится?
– Ну что получиться? Господи, Яков! Любое государство, подобно человеку, проходит все те же стадии развития. Рождается, лежит, ползает, перемещается на четвереньках. Пробует стоять, потом ходить, а потом и бегать. И прыгать. И вот когда Россия только – только начала робко вставать, пришли умные, талантливые, жесткие и крутые ребята. И сказали стране – Волшебное, Прекрасное Парение! Без всей этой грязи и науки ходить. Будем парить в сказке! Обидней всего, что они искренне верили, что можно не учиться ходить. Заново приступать к этой науке для России будет мучительно.