Между двух огней - страница 19

стр.

– Есть хоть какая-то вероятность, что Гарри Питерс вернется к ней?

– Анна считает, что нет. У него давно есть другая женщина.

Взгляды их случайно встретились, и Ханна поняла, что Хартфилд сейчас думает о Салли и Стиве… и о Джине.

– Даже не знаю, что мы можем сделать, – быстро произнесла она, не желая сбиться на личные темы.

– Для Дженис? Мы – почти ничего. Мы хирурги, а не священники и не психотерапевты. Ею будет заниматься Анна. Да, хочу вас предостеречь, чтобы вы не обещали ей чудесного исцеления.

Я имею в виду пластику лица. Возможно, придется проявить некоторую жесткость, как это только что сделал я, но мечтать о красоте мы не можем ей позволить. Иначе разочарование обернется шоком. А то и судебным процессом.

– Вы правы. Мне знакомы такие случаи. Буду осторожна.

Они вышли через ординаторскую к сестринскому посту.

– Завтра перед операцией я загляну к Шону, – обратился Хартфилд к дежурной медсестре. – Доктор Стедвуд сегодня всю ночь? – Он глянул на график. – Ага, вижу. Прекрасно. Но если возникнут непредвиденные осложнения, немедленно связывайтесь со мной.

– Конечно, доктор, – отозвалась старшая сестра.

Иден был лечащим врачом мальчика, хотя занимались им все специалисты отделения. Завтра на обходе будет Брюс Рэйт, вспомнила Ханна, завтра – традиционный «большой консилиум», на который приглашают всех, вплоть до практикантов. А сейчас в отделении их больше ничего не задерживало.

– Сегодня погрелись дольше обычного, – заметил Иден, когда они оказались в прохладном и просторном вестибюле седьмого этажа. В ожоговых отделениях всегда поддерживается повышенная температура воздуха, так как пациенты очень чувствительны к холоду. Ведь в организме нарушается терморегуляция.

– Да, задержались мы. Время для посещений. Родственники уже здесь, – сказала Ханна.

– Ого! Тогда пора исчезать. Матушка нашего юного пиротехника проявляет излишнюю настойчивость. От врачей не отходит, задает по нескольку раз одни и те же вопросы, ответов не слышит.

Я знаю, что это нервы, но никак не могу приспособиться к такому поведению. Стоит проявить слабость, и завязнешь с ней на полчаса. Вчера я именно так и попался. Самое нелепое, что после этой «обстоятельной» беседы она едва успела к сыну!

– А не она ли приехала на том лифте? – тихонько спросила Ханна.

– О небо! Она! Все, я пропал.

– Спокойно! Другой лифт идет вниз. Успеем! Ханна и Хартфилд почти вбежали в пустой лифт.

Иден, торопясь нажать кнопку, случайно задел Ханну рукой. Прикосновение было мимолетным, но почему-то вызвало у женщины трепет, который она постаралась скрыть. Впрочем, Хартфилд и так ничего не заметил бы. Двери лифта бесшумно замкнулись; нежелательной встречи с миссис Гарднер удалось избежать. Смятение Ханны, удивившее ее саму, рассеивалось.

– Вообще я не любитель сторониться общения с родственниками своих пациентов.

– Конечно, только…

– А вы ловкий конспиратор, как я заметил. Что, приходилось уже встречаться с ней?

– Лично – нет. Но я была свидетельницей, как в прошлую пятницу она вцепилась в Элисон. Вы правы. Хватка у нее мертвая. Сама ничего не слушает и не слышит. Только хуже делает и себе, и сыну.

– Даже лифт, оказывается, согласен с нами. Хотя это транспорт своенравный. Ни разу не видел, чтобы он открылся перед тобой без вызова! Нам сделали исключение!

Ханна засмеялась.

Оба постепенно сбрасывали с себя напряжение трудового дня.

– Ну что, по домам? – неторопливо спросил Иден, когда они проходили через фойе первого этажа.

– Да. Надо еще такси найти.

– Такси? Значит…

– Значит, машины у меня до сих пор нет, – подхватила Ханна, но тон ее был невеселый. – На городском транспорте добираться ни времени, ни сил не хватит. Так что в ближайшие выходные я во что бы то ни стало должна раздобыть себе средство передвижения. На такси я уже целое состояние проездила.

– А сестра не оставила вам свою машину?

– У нее был мопед. На нем было удобно ездить из дома в районную поликлинику, где она работала. Но она продала его, когда…

Ханна запнулась.

– …Когда они уехали в Куинслэнд, – закончил вместо нее Хартфилд.

– Да.

Щекотливая тема все-таки всплыла. Ханна мысленно упрекнула себя, что не почувствовала «опасности», не увела заранее разговор в нейтральную сферу. Но Хартфилд промолчал. Неожиданно Ханна увидела на улице, прямо у стеклянных дверей, такси. Пассажир расплачивался. Она бросилась к машине, пока ее не перехватили.