Между нами никаких секретов - страница 23

Скарлетт решила пробежаться вдоль чистых вод залива, чтобы немного подумать и успокоиться.

Когда девушка добежала до доков, солнце уже поднялось над крышами рыбацких домов и теперь ярко выделялось среди красных железных цепей Золотого моста.

Пропитанная потом футболка прилипла к её задыхающейся груди, а ноги болели. Чтобы перевести дыхание Скарлетт остановилась, положила руки на уставшие бедра и закрыла глаза, от раздражающе-яркого солнечного света.

«Бля!» Мысленно ругнулась она, не в силах стереть из своей памяти образ Матиаса, который теперь часами танцевал у неё голове, обогащённый новой информацией.

Она поняла, что мужчина был женат и теперь стал вдовцом. Поняла, что молодая жена оставила его с очень маленьким ребёнком. Наконец, первые кусочки головоломки, касающиеся Матиаса Кроуфорда, заняли свои места. Действительно, его личная трагедия частично могла объяснить жизнь, которую он сейчас вёл.

Они принадлежали двум, совершенно различным мирам и теперь это стало яснее, чем когда-либо. Она не знала любви и никогда не испытывала глубоких чувств к молодому человеку, она даже не могла представить, что значит ощущать себя настолько вовлеченной, чтобы захотеть связать навсегда свою жизнь с жизнью другого человека. Скарлетт выполняла простую монотонную скучную работу. Она оставалась ещё маленькой девочкой, а он, несмотря на свой молодой возраст, во всех отношениях был мужчиной. Несмотря на это, желание, которое она к нему испытывала, оставалось таким же, возможно, стало сильнее. Прошлым вечером она сбежала, потому что, если бы не сделала этого, то бросилась бы ему в объятия или встала перед ним на колени, чтобы попросить закончить то, что начал. И всё равно, этого ей было бы недостаточно.

Она стала жертвой очень мощных чар, которые росли с каждым часом, разрывая душу пополам.

Однако с её стороны влечение было не только физическое.

Всё в Матиасе привлекало Скарлетт. Его полная хороших чувств предыдущая жизнь –– символ счастливого бытия. Как он двигается –– с грацией и элегантностью — в окружении греха и атмосфере грязи. Чувственность, которая исходила от него на работе, в отличие от нежности, которую он проявлял к тем, кого любил. Чем больше она за ним наблюдала, тем больше узнавала и тем сильнее его желала.

Скарлетт влюблялась в мужчину, которого даже не знала, который, чтобы заработать, продавал своё тело и который, она была уверена, когда-нибудь разобьёт ей сердце.

Она выпрямилась и медленно пошла, в то время как слёзы начали затуманивать глаза. Скарлетт чувствовала себя потерянной, словно прыгнула в ситуацию, которую не могла контролировать.

Она проверила время, было почти одиннадцать утра. «Слишком рано, чтобы начать пить», — подумала девушка, особенно для неё, которая делала это редко, да ещё после неудачной попытки предыдущего вечера. В любом случае, она направилась к бару, решив на этот раз напиться до беспамятства и на время забыть обо всех своих заботах.

Переход от ослепляющего света улицы к темноте бара на несколько секунд лишил Скарлетт зрения, усиливая смутное чувство беспокойства, которое преследовало её с момента пробуждения. Она села за стойку и заказала самый крепкий напиток из меню. Заведение было пустым, и старый джентльмен, который обслуживал, не моргнул и глазом, увидев её в баре, в этот час, потную и со слезами на глазах.

Он только посмотрел на неё мгновение, прежде чем решил попросить документ, удостоверяющий личность, и, как только убедился, что она достаточно взрослая, чтобы пить, начал обслуживать, не заботясь о том, что Скарлетт ещё очень молода.

Внутри бара стояла дюжина столов, покрытых бело-коричневыми клетчатыми скатертями, на стенах висели поблёкшие фотографии главных достопримечательностей города, а стекла в окнах потускнели от грязи. Место было таким же тёмным и декадентским, как и настроение Скарлетт.

Когда около полудня, бар начал заполняться, девушка решила, что пора уходить. Она была пьяна, потому что после первого напитка последовали ещё два, и ей захотелось пойти домой и провести остаток дня в постели.

Скарлетт неуверенно встала на ноги, и старый бармен пожалел её.