Межзвездная Академия - страница 12
Но зато преимущества такого корабля были несомненными. Его нельзя было угнать, подчинить своей воле. Он реагировал только на команды капитана и тех, кому тот дал доступ. Сам мог излечивать некоторые неисправности или вовремя уведомлял о них, сообщал капитану о нарушениях членов команды. И еще многое другое. Постройкой таких кораблей по индивидуальному заказу занималась все та же корпорация «Корн» – самая богатая и могущественная подобная структура во всей Федерации. Оказывается, и огасы не чужды того, чтобы пользоваться достижениями иномирян.
Меня привели в просторную каюту, больше напоминающую обычную уютную комнату. Если бы не знала точно, что нахожусь на корабле, вполне могла обмануться. Только вот радоваться комфорту не спешила, угрюмо разглядывая большую кровать, где наверняка придется спать вместе с Норданом. Или он разрешит лечь на диване? Почему-то сильно сомневалась в этом.
Весь мой энтузиазм из-за нахождения на живом корабле померк перед мыслью о том, что сегодня предстоит. Вздрогнула, услышав щелчок захлопнувшейся за моим сопровождающим двери. Тут же кинулась к ней и попыталась открыть снова. Напрасный труд! Пульт управления на мои усилия не реагировал. Меня здесь попросту заперли, как зверя в клетке. Нахлынула злость, и я несколько раз в сердцах пнула дверь. Потом вспомнила, что корабль живой, и устыдилась. Интересно, он сейчас что-то почувствовал? Ему больно?
– Прости, – выдохнула, хоть и ощутила себя полной идиоткой, разговаривая с транспортным средством. – Я не хотела причинить боль.
Ответа не последовало, что впрочем, и неудивительно. Корабль мог вступать в контакт только ментально, да и то лишь с теми, кто имел на это право. А потом внезапно накатила совсем уж крамольная мысль. Что мешает все-таки попробовать? Я ведь тоже ментал. И теперь, когда не должна подчиняться таринским законам, ничто не мешает снять проклятый амулет из дардаса. По крайней мере, пока нахожусь в одиночестве.
При огасе все-таки не стоило этого делать, а то мало ли… Во-первых, может донести на меня другим таринам, а те вряд ли станут слушать жалкие оправдания насчет того, что больше не считаю себя их сородичем. А во-вторых, Нордан может оказаться сильнее ментально и попытаться на меня воздействовать. А я буду совершенно беззащитна без дардаса, ведь ментальный щит ставить не умею.
Решила, что сниму всего на пару минут, а потом снова надену. Поколебавшись, начала снимать амулет, чувствуя, как невольно подрагивают пальцы. О, Великие* (примечание: обращение к древним богам таринов), и ведь понимаю, что запрет на то, чтобы снимать амулет, придумали мужчины исключительно, чтобы ограничить возможности женщин, но почему-то все равно ощущаю себя так, словно нечто крамольное делаю!
Сняв амулет, шумно выдохнула и отложила на столик. Сама же, стоя посреди комнаты, прислушалась к собственным ощущениям. И вдруг показалось, что мир вокруг взорвался. Чужие самые разнообразные эмоции хлынули в меня волнами, мешая мыслить здраво и отделять собственные чувства от чувств других. И это притом, что другие находились в отдалении, а не рядом! Что же было бы, если бы стояла посреди толпы народу?!
С каждой секундой в голове все больше мутилось, а эмоциональные волны усиливались, будто дар, все это время лишенный возможности действовать, теперь наверстывал упущенное с удвоенной силой. Не устояв на ногах, я рухнула на диван и зажала руками виски. Из горла вырвался стон боли – казалось, голова сейчас расколется на части.
А я слышала все больше и больше. И не только эмоции. Мысли и картинки метались в мозгу, создавая жуткую какофонию звуков и образов. Притом я считывала не только огасов, находящихся на корабле, но и тех, кто попадал в поле воздействия в самом космопорте. Ужасно! Как же это остановить?
Из носа хлынуло что-то горячее, и я трясущейся рукой прикоснулась к нему. Некоторое время тупо смотрела на кровь на ладони, потом издала сдавленный крик. Что со мной происходит? Попыталась дотянуться до амулета, но непослушная рука лишь слегка зацепила вещицу, а потом та упала на пол. Теперь на меня накатил уже панический ужас. Сил на то, чтобы подняться, не находилось. Тело перестало подчиняться.